Рождение и крещение детей в российской империи. Выступление на епархиальном совещании по вопросам катехизации и религиозного образования

О том, когда лучше принимать Крещение, среди христиан существуют разные мнения. Так, например, во многих течениях протестантизма детей не крестят вообще, откладывая этот важный момент до совершеннолетия – да и среди людей, формально причисляющих себя к православным, иногда встречается такое мнении: мол, принятие Крещения должно быть сознательным актом (ссылаются даже на то, что сам Иисус Христос крестился в 30-летнем возрасте). Такие люди как-то сбрасывают со счетов то обстоятельство, что не все доживают до 18 лет (конечно, не хочется об этом думать – но увы, такова суровая реальность). Протестанты-то смотрят на это проще – с их точки зрения у человека свободной воли вообще нет и поспособствовать делу Спасения (для себя или своих детей) он никоим образом не может: умер ребёнок некрещёным, отправился в Ад – значит, такова воля Божья… Но мы – православные – ответственности за происходящее с нами и нашими детьми – с себя не снимаем и потому крестим детей в младенчестве (впрочем, католики поступают точно так же).

До революции детей крестили на 8-й день после рождения, приурочивая совершение Таинства к наречению имени, совершаемому на 8-й день, но в настоящее время установилась традиция крестить на 40-й день после рождения.

Почему именно на 40-й?

Отчасти это связано с обычаем ветхозаветных времён приносить ребёнка в Иерусалимский храм на 40-й день (именно в такой день произошло Сретение Господне – встреча маленького Спасителя со святым Симеоном, человеком, который усомнился в возможности грядущего рождения Спасителя от Девы – и принуждённого жить более ста лет, ожидая встречи с ним… вот и человек «встречается» со Спасителем в таинстве Крещения на 40-й день после своего рождения).

Кроме того, в течение 40 дней после родов женщина считается нечистой и приходить в храм ей не положено. На 40-й день над ней читаются специальные молитвы – и она снова может посещать богослужения (и присутствовать на крещении собственного ребёнка, разумеется, ей тоже можно).

Не следует цепляться за эту дату фанатично: это именно традиция, а не жёсткое правило, в силу особых обстоятельств (например, если малыш болен) Крещение и можно отложить. Но не следует затягивать (не забывайте, что с 4-х месяцев ребёнок уже отличает «своих» от «чужих» и пугается незнакомых людей – так что может испугаться в процессе крещения, может кричать и цепляться за маму, отказываясь идти на руки к священнику).

Можно крестить ребёнка и раньше – но всё-таки торопиться не стоит: в первый месяц жизни малыша лучше вообще лишний раз никуда не таскать (ведь организм ещё беззащитен перед инфекциями). Но если есть опасность для жизни – конечно, можно и нужно крестить, не откладывая – можно это сделать даже в 1й день (в таких случаях это разрешается делать даже в роддоме, чтобы ребёнок не умер некрещёным).

Обычно таинство Крещения совершается каждый день, но в некоторых храмах во время многодневных постов крестят только по субботам и воскресениям (это связано с тем, что во время поста богослужения в будние дни более продолжительны, времени между ними остаётся меньше) – уточните заранее этот вопрос в храме, где собираетесь крестить. В любом случае, о дне и времени крещения следует договориться заранее.

И в заключении несколько слов о крещении взрослых. Креститься не только никогда не рано, но и никогда не поздно. Когда-то существовало поверие, что если человека не крестили до 7-летнего возраста – то позднее это делать и смысла нет, всё потеряно… так вот, это чистой воды суеверие: креститесь без всяких сомнений. Нельзя только креститься второй раз – так что для человека, крещёного в Православие, а потом крестившемуся в другую веру, крайне сложно что-то сделать (так что не следует ходить – даже из любопытства – на всякого рода сектантские сборища, где зачастую крестят всех присутствующих – целый зрительный зал или даже стадион). Если же вы точно не знаете, крестили вас в детстве или нет – креститься, несомненно, нужно. В таких случаях священник при совершении Таинства говорит: «Крещается, аще не крещён…».

Рождественская часть

К концу XVIII века территория Петербурга была разбита на 11 административных частей. Среди них была Рождественская часть. Находилась она за Литейной частью в пространстве, ограниченном излучиной Невы. Первые Рождественские улицы появились в 1780 - 1798 гг. а остальные в 1804 - 1817 годах. Также название улиц Рождественской части были объединены одной географической темой. Они носили название по городам губерний центральной России.

Дореволюционная открытка, адресованная в район "Пески"

Рождественская часть начала заселяться в 1720 году, тогда же здесь была построена первая церковь. Она была переведена из Путевого дворца, привезенного из Усть-Ижоры. Местность эта получила название Пески. В 1752 году на Песках было отведено место Канцелярии строения домов и садов. Это учреждение занимало видное место в русском искусстве XVIII века. Оно ведала строительством дворцов и придворных зданий.

Церковь Рождества
Из книги В.В.Антонов, А.В.Кобак Святыни Санкт-Петербурга Историко-церковная энциклопедия в 3 т. СПб. Издательство Чернышёва,1994. I т. с.221-222

В 1781 году для мастеровых канцелярии живших на Песках был заложен храм Рождества Христова по проекту П.Е. Егорова в стиле классицизма. Рассчитан он был на 3000 человек. Храм был расположен на углу 6-ой Рождественской улицы и Рождественского переулка. В 1777 году был освящен первый предел храма. В 1788 освятили предел в честь Рождества Богородицы, а через год главный предел Рождества Христова. На освящении присутствовал цесаревич Павел со своей семьей. В храме находилась местночтимая икона Рождества, которая считалась покровительницей Песков. Перед ней молились о помощи при родах и воспитании детей. В 1901 году после чудесного сна была обретена в земле небольшая икона Свв. Гурия, Самона и Авива. (День памяти этих святых приходится на первый день Рождественского поста. Эти святые считаются покровителями семьи). В храме Рождества Христова велась широкая благотворительная деятельность.

Старое уживалось с новым. Улицы в Рожlественской части Петрограда ещё носили старое название, здесь вместе соседствовали храм Рождества Христова и райком партии, который тоже носил название «Рождественский». Но в 1923 году Рождественские улицы были переименованы в Советские, а Рождественский переулок в Красноборский. А в 1934 году церковь Рождества Христова закрыли и разобрали, а на её месте разбили сквер.

Рождественская открытка нач. XX в. из собрания автора

Святки

Все Святки народ предавался различным весельям и забавам, но также в этот период проходило много благотворительных акций. Для этой цели устраивались благотворительные балы и ёлки, на которых собирались денежные пожертвования и подарки, которые шли на нужды бедных, в приюты, больницы, другие благотворительные заведения и тюрьмы.

Христославы

Песни и игры, которыми сопровождаются Рождественские праздники назывались колядками. Особенно они широко были развиты в Малороссии и Белоруссии. На Руси был обычай славленая Рождества Христова. Христославы или просто славильщики ходили по домам и пели духовные стихи на тему праздника. В XVII веке широко были распространены духовные песни канты. Их, как правило, сочиняли в городах семинаристы и на каникулах развозили по малым городам и весям необъятной Руси.

В Малороссии каледой называется хождение с вертепом и звездой, сделанными из бумаги и пение, известное под именем каледы. Как отмечают исследователи русского быта и народных традиций, этот обычай более широко распространенный для сельской Руси и русской глубинки ещё сохранялся в конце XIX века в больших городах. И даже в Москве и Петербурге существовал обычай славления ребятишками Рождества Христова. Они целыми группами под предводительством старшего, несущего звезду с фонариком, ходили по домам. При этом они наряжались, изображая Евангельских свидетелей Рождества: ангелов, волхвов, Иосифа, Ирода. Заходя в дом, в начале пелся Рождественский тропарь, а вслед за тем и другие стихи, прославлявшие Рождество Христа: «Я маленький хлопчик, принёс Богу снопчик, Христа величаю, а вас поздравляю» . После этого следовало поздравление хозяину и его дому: «С праздником хозяина поздравляем, здравия вам желаем ». После этого хозяин дома одаривал христославов сладостями и лакомством, которые они складывали в мешок, который они носили с собой. Не принять христославов считалось за грех и большим оскорблением.

В славлении принимали участие не только простой народ, но и царь. Со времен царя Алексея Михайловича было введено ходить на Святках славить даже к своим подданным. Славление это начиналось с полудня праздника. Царской процессии предшествовали двое барабанщиков. За ними следовал царь с певчими и толпой князей и бояр. Они ездили на санях и посещали знатных придворных вельмож. Царь входил в дом вельможи, где вместе с певчими пел церковные праздничные песнопения. Хозяин же подносил царю подарок и угощение его свите, после чего отправлялись к другому вельможе. Эту традицию очень любил и поддерживал основатель нашего города Петр I. Им даже был издан Указ, что если кто из числа придворных был записан в славяльщики да не ездил, тому полагалось наказание кнутом.

Кроме славяльщиков по дворам ходили с вертепом. Он представлял из себя двухъярусный ящик, в котором представляли разными деревянными фигурками сцены, относящиеся к Рождеству Христову: явление ангелов, поклонение волхвов, бегство в Египет. В верхнем ярусе представлялась смерть Ирода, а в нижнем пляски. При этом дьячок зажигал свечки, которыми освящался вертеп. С вертепом ходили мальчики, иногда в сопровождении гудошника или скрипача.

К сожалению после Петровской эпохи этот обычай ушёл из дворцов. И не только в столице, но и в провинции с всё больше возраставшим влиянием европейских традиций и культуры стал наполняться влиянием язычества и суеверий, которые известны под ряжеными и всевозможными гаданиями. Всё это не только довольно таки хорошо описано в исторических документах, но и знакомо нам из русской литературы. Достаточно перечитать поэму «Светлана» Жуковского или 5 главу «Евгения Онегина» Пушкина, или произведения русской прозы начала XIX века – романтические повести, которые впоследствии стали прообразом святочных рассказов конца XIX - нач. XX века. Совершено противоположную картину русского быта и духовных традиций рубежа веков описывают произведения И. Шмелёва, Б. Зайцева, Никифорова-Волгина, Зурова, Е. Поселянина.

В ряду забав царского двора нередко бывали и святочные игры. Вот как описываются такие игры в день Рождества 1765 года: императрица с придворными играла в разные игры, пели и плясали по-русски, после чего танцевали менуэты и контрдансы. Императрица во всех этих играх сама быть изволила и по-русски плясала вместе с графом Паниным, во время этих увеселений вышли из утренних государевых покоев семь дам: это были в женском платье граф Григорий Орлов, Строганов, Головин, Пасек, шталмейстер Нарышкин, камер-юнкеры: Баскаков, князь Белосельский. На всех были кофты, юбки, чепчики. Князь Белосельский был проще всех одет, так как представлял гувернантку и смотрел за прочими дамами. Ряженых посадили за круглый стол, поставили закуски, подносили пунш, и потом все плясали и шалили.

Народные гуляния

Среди святочных развлечений народа в Северной столице можно выделить: катание на лошадях, с ледяных гор и на коньках. Вот как выглядели святочные забавы, широко описанные в записках иностранцев конца XVIII: «Нет ничего более веселого и своеобразного, чем зимние сцены на Неве. Едва ли проходил день без того чтобы поутру не прогуляться и не проехаться по Неве на санях. Множество экипажей и саней и бесчисленные пешеходы, непрерывно пересекающие её, создают впечатление бесконечного потока. Лед также усеян разрозненными и собравшимися группами людей и каждый занят по вкусу кто чем. В одной части находится несколько огороженных участков для катания на коньках. В другой части толпа наблюдает за тем, что называется санными гонками. Дорожка представляет собой вытянутый участок примерно в милю длиной. На ней имеются только одни сани, в которые впряжена пара лошадей. Искусство ездока состоит в том, чтобы заставить коренную лошадь бежать скорее, а другая втягивается в галоп».

Ледяные горы устраивались ещё в первые десятилетия основания Петербурга, они и послужили прототипом для катальных горок. Первоначально находили высокую гору, которую заливали водой, затем забрасывали соломой и снова заливали до тех пор, пока не образовывался толстый слой льда. Вместо санок использовали тонкий соломенный коврик, на него один за другим садились три человека. Первый захватывал край коврика, остальные обхватывали друг друга под руками и ногами за туловище. При спуске надо было быть особенно осторожным, так как, стремительно летя вниз, можно было покалечиться, слетев с коврика, и разорвать брюки в клочья. Как только эти трое были готовы к отъезду, подавался знак их подтолкнуть, в этот момент начинали играть литавры и трубы, звук которых сопровождался криками зрителей и самих спускавшихся

«Ледяные горы в высшей степени распространены и представляют для населения неисчерпаемый источник развлечений. На реке возводят высокий помост с площадкой наверху, туда поднимаются по лестнице. Сверху к реке идет наклонная гладкая поверхность из досок, которую заливают водой. Каждый, имеющий санки, поднимается на лестницу и скатывается с вершины горки, летит со значительной высоты, удерживая при спуске санки в равновесии. Так благодаря набранной скорости они мчатся значительное расстояние по льду реки. Кроме этого также строили две горки напротив друг друга. Человек, скатившись с одной горы, попадал на противоположную, повторяя эту забаву сколь угодно часто.

Мальчики также постоянно катаются с этих гор. Они скользят обычно на одной ноге, а не на двух. Другой забаве предавались маленькие дети. Она состояла в том, что более низкие санки привязывают к длинному канату и при помощи колеса разгоняются по кругу.

Эти ледяные горы придают реке приятный вид, благодаря деревьям которыми они украшены и движущимися людьми, беспрерывно спускающими с гор».

А вот другое свидетельство рубежа XIX-XX веков, написанное в автобиографическом очерке «Финляндия» поэтом серебряного века Осипом Мандельштамом: «…Зимой, на Рождество, - Финляндия, Выборг. Финляндией дышал дореволюционный Петербург, от Владимира Соловьёва до Блока, пересыпая в ладонях её песок и растирая на гранитном лбу лёгкий финский снежок, в тяжёлом бреду своем, слушая бубенцы низкорослых финских лошадей. Я всегда смутно чувствовал особое значение Финляндии для петербуржца, и что сюда ездили додумать то, чего нельзя было в Петербурге, нахлобучив по самые брови низкое снежное небо, засыпая в маленьких гостиницах, где вода в кувшинах ледяная.

В Выборг ездили к тамошним старожилам, выборгским купцам – Шариковым. Волей-неволей я попал в самую гущу зимнего флирта выборгских красавиц. Где-то в кондитерской Фацера с ванильным печеньем и шоколадом, за синими окнами санный скрип и беготня бубенчиков… Встряхнувшись прямо из резвых, узких санок в тёплый пар сдобной финской кофейной. Быстрые санки, пунш, картонная шведская крепость, шведская речь, военная музыка. Гостиница Бельведер, где потом собиралась Первая Дума, славилась чистотой и прохладным, как снег, ослепительным бельём. Всё тут было иностранщина – и шведский уют. Упрямый и хитрый городок, с кофейными мельницами, качалками, гарусными шерстяными ковриками и библейскими стихами в изголовии каждой кровати.

Крещение

Одним из массовых действ, привлекавших иноземных наблюдателей своей необычностью, было водосвятие на иордани. В день Крещения был обряд водоосвящения на реке. Гвардия и весь Петербургский гарнизон выстроились на Неве, где было устроено здание арками, а в нём прорубь со ступенями до самой воды. Его Величество вышел из дворца в 11 часов и, прибыв к реке, стал перед Преображенским полком. После чего пошёл в Троицкую церковь, где обедню служили архиепископ Коломенский. Когда водосвятие совершилось, народ, мужчины и женщины, побежали к реке в великом множестве, чтоб окунуться в ней. Несмотря на стужу, некоторые женщины окунали в воду маленьких нагих детей.

В 1737 году это действо наблюдал английский врач Дж. Кук: «Во льду проделана квадратная прорубь. Около неё постлано много ковров. Сверху устроен полог. По окончании службы духовенство выходит из церкви и образует процессию, следуя друг за другом соответственно сану, и идут по четыре или по пять в ряд, всего числом в несколько сот человек. Идущие несут большую хоругвь, большой фонарь и большое изображение нашего Спасителя и святых. Они шествуют в таком порядке сопровождаемые знатными и простыми людьми, во главе процессии шествует императрица, и весь путь по реке поют молитвы. Священники вступают за ограду и совершают освящение воды. Когда находят, что вода достаточно освящена, подается сигнал 1200 гвардейцам, которые окружают всё это тремя рядами и тут же дают частые залпы, повторяемые трижды; затем стреляют большие пушки с крепости и также троекратно салютуют около 300 орудий. После освящения можно видеть, как священники крестили на Неве множество новорожденных. Другие, молодые и старые, обнаженными прыгали в ледяную воду; два стоявших над прорубью парня их сразу вытаскивали обратно. Кроме того, некоторые люди черпали из реки воду и тут же её выпивали или уносили домой, чтобы сохранить. Так заканчивается эта церемония, совершаемая почти одинаково по всей России.

Отрадно отметить то, что описанные все здесь традиции нашей духовной культуры вновь возрождаются во всём своём богатстве и многообразии, снова входят в нашу жизнь, обогащая её.

Вадим Кустов
Иллюстрации из собрания автора
Прислано автором 12 января 2012 года

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII XVI

Библиографическое описание:
Ракитина М.Г. Обряды рождения и крещения царских детей в России XVI–XVII вв. // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. С.А.Козлов. М.: ИРИ РАН, 2009. С. 46-70.

Текст статьи

М.Г.Ракитина

Обряды рождения и крещения царских детей в России ХVI-ХVII вв.

Церемонии и обряды, связанные с частной жизнью русских царей в XVI-XVII вв., в том числе с рождением и крещением детей, изучены слабо. Между тем, они являются не только источником для понимания мировоззрения и самосознания людей той эпохи, но и важным свидетельством становления системы абсолютной монархии в России.

Еще в XIX в. многие известные историки считали изучение документов, относящихся к детству известных исторических деятелей, праздным любопытством. Единственными трудами на эту тему были работы И.Е.Забелина, в которых были опубликованы и изучены многие архивные документы XVII в., касающиеся разных сторон домашней жизни государей . Однако на современном этапе развития исторической науки многие документы, к которым обращался И.Е.Забелин, нуждаются в новом осмыслении.

В советской и постсоветской историографии только небольшая статья О.Г.Агеевой посвящена исключительно обрядам, связанным с рождением и крещением царских детей, однако в ней речь идет уже о начале XVIII в. Статья М.В.Мар-тыновой «Частная жизнь русских царей» была опубликована на английском языке в каталоге зарубежной выставки Музеев Московского Кремля и осталась практически неизвестной широкому кругу историков. Из зарубежной литературы можно выделить статью американской исследовательницы Изольды Тайрет «“Благословенно чрево царицы“: миф о чудесном рождении и царственном материнстве в Московской Руси» . В ней ставится вопрос о появлении в XV в. и последующем длительном бытовании сказаний о чудесном зачатии и рождении царских детей.

Попробуем рассмотреть проблемы, связанные с рождением царских детей, более детально. Рождение детей было одним из самых важных событий в жизни не только царской, но и семьи любого сословия. Старинная поговорка гласила: «У кого детей много, тот не забыт от Бога». Однако если в семьях простых людей многочисленное потомство, в первую очередь мужского пола, сулило прежде всего материальное благополучие и обеспеченную старость для родителей, то в семьях знати речь шла о будущем статусе рода: его наследники должны были сделать удачную карьеру и вступить в выгодные браки. В царской же семье речь шла о благополучии династии и тем самым всего государства. Поэтому социальное положение женщины любого сословия было во многом определено ее репродуктивной функцией. Ожидание наследника являлось большой проблемой для всех женщин, но для государынь часто становилось настоящей трагедией.

После 20 лет бездетного брака с Соломонией Сабуровой Василий III отправил жену в монастырь. Вступив во второй брак с Еленой Глинской, в моменты разлуки он вел с ней переписку, которая отражает его беспокойство о состоянии молодой жены. Он настойчиво задает вопросы, как чувствует себя Елена, не больна ли она. Вместе с письмом он отправляет княгине икону Преображения Господня, молитва перед которой должна способствовать преображению самой Елены из «бесчадной» жены в «чадородную» . Из письма становится понятно, в каком состоянии находилась великокняжеская чета все годы ожидания ребенка. Паломничества по дальним монастырям, богатые вклады и различные обеты должны были способствовать рождению долгожданного наследника. В 1528 г. Василий и Елена совершили многомесячное путешествие в Кириллов и Ферапонтов монастыри .

Но даже наступившая беременность Елены не принесла ей спокойствия. Злые языки утверждали, что проблема бездетности великокняжеской семьи заключалась в самом великом князе Василии III, который был уже немолод. Недоброжелатели считали, что после 4 лет брака молодая княгиня убедилась в бесплодии мужа и завела себе любовника. Только исследования царских гробниц, проведенные в середине и в конце XX в. в Архангельском соборе Кремля и в некрополе Вознесенского монастыря, наконец, восстановили истину и неопровержимо доказали: царь Иван Грозный был, без всякого сомнения, сыном Василия III и прямым потомком Софьи Палеолог .

Постоянно находясь под сильным социальным давлением, великие княгини и царицы, по мнению И.Тайрет, всеми силами противостояли ему, создавая миф о высшем благословении, который предоставлял им роль сосуда божественной милости при зачатии будущего правителя.

Начало этого мифа, видимо, находится в середине XV в., когда Ермолинская и Воскресенская летописи приводят пророчество новгородского юродивого Михаила Клопского, связанное с рождением будущего великого князя Ивана III. Текст с пророчеством, в котором говорится о грозном нраве Ивана и его грядущих победах над Новгородской республикой, содержится и в житии Михаила Клопского. Поскольку академик В.Л.Янин убедительно доказал, что монах-юродивый Михаил, внезапно появившийся в Клопском монастыре недалеко от Новгорода, был на самом деле сыном Анны Ивановны, сестры Дмитрия Донского, и воеводы Дмитрия Боброка-Волынского , то есть двоюродным дедом великого князя Ивана Васильевича, на этом пророчестве надо остановится подробнее. Житие Михаила Клопского ясно свидетельствует, что позиция, занимаемая святым во всех конфликтах Новгорода и Москвы, была откровенно промосковской. Он неоднократно предсказывает Новгороду и его посадникам различные бедствия, если они не помирятся с Москвой и не покорятся великому князю. Согласно Житию, все обещанное им вскоре точно сбывается. Пророчество 1440 г. о рождении княжича Ивана тоже должно было так или иначе сыграть на руку московским князьям, причем в данном случае ясно, что оно могло быть сделано по прямому указанию великокняжеского дома. Ведь пророчествующий инок Михаил был родственником московских князей, хотя не многим современникам об этом было известно.

Пророчество Михаила Клопского о рождении князя Ивана Васильевича положило начало целому ряду аналогичных предсказаний, которыми сопровождалось рождение детей в великокняжеской и царской семье вплоть до конца XVII в. Эти пророчества ясно свидетельствовали о процессе сакрализации великокняжеской и царской власти. Они являются свидетельством весьма активной позиции, которую занимала великокняжеская, а затем царская семья (и особенно ее женская половина) в вопросе о божественном освящении своей власти. Представительницы великокняжеской и царской семьи пользовались любыми возможностями, чтобы убедить всех в том, что рожденные ими наследники - плод явленной свыше особой милости.

Летопись утверждает, что великая княгиня Софья Фоминична после нескольких лет, когда у нее рождались только дочери, родила будущего Василия III только после пешего паломничества в Троице-Сергиев монастырь. В ответ на ее молитвы святой явился ей, держа на руках младенца, которого он затем бросил княгине на колени . Рождение будущего наследника трона 25 марта, в праздник Благовещения, также воспринималось как благословение свыше и усиливало династические позиции как его самого, так и его матери: ее зачатие приравнивалось к зачатию Богородицей Иисуса Христа. А вот запись о рождении второго сына Юрия 23 марта 1480 г. никакими чудесными событиями не приукрашена . Нет никаких особых подробностей в летописных записях и о рождении следующих сыновей.

Рождение будущего царя Ивана Васильевича Еленой Глинской также сопровождалось легендой о том, что оно было предсказано юродивым Дементием: он сказал великой княгине, что у нее родится «Тит - широкий ум» . Память апостолов Варфоломея и Тита отмечалась 25 августа, в день, когда родился наследник, которого Василий III ждал более 20 лет. Как бы ни относиться к достоверности предания, несомненно, оно содержит и зерно истины: подтверждает тревогу Елены, которая беспокоится не просто о благополучном рождении ребенка, а именно сына.

Другим святым, который оказал помощь великокняжеской чете в рождении наследника, считался Корнилий Комельский. Направляясь на богомолье в Кириллов монастырь, великий князь Василий Иванович посетил и обитель Корнилия, но не застал его. Он повелел, чтобы отшельник ждал его на обратном пути. При встрече князь попросил его молиться о даровании ему потомства . Вскоре молитва святого исполнилась.

У самого царя Ивана Васильевича и его первой жены Анастасии Романовой первые два года брака также не было детей. Их свадьба состоялась в феврале 1547 г., а уже в конце года царица совершает пешее паломничество в Троице-Сергиев монастырь, который в XV-XVI вв. был местом крещения великокняжеских детей. Когда после полутора лет брака он все еще оставался бесплодным, Анастасия снова отправляется пешком в монастырь, причем это шествие она совершает без сопровождения царя. Летописи не называют причину паломничества царицы в сентябре 1548 г. , но то, что Анастасия шла одна и пешком, подчеркивает ее особое смирение, а не просто почитание дня памяти преподобного Сергия.

Надежды Ивана и Анастасии оправдались: после царевны Анны родилась вторая дочь, Мария, а затем и сын - царевич Дмитрий. Однако смерть Анны и Марии, которая последовала в младенчестве, а затем трагическая гибель царевича Дмитрия во время паломничества в Кириллов монастырь , возобновили тревогу царской четы о наследнике. «Житие св. Никиты, столп-ника Переяславского» рассказывает, что царская семья отправилась в Ростов, чтобы помолиться Ростовским чудотворцам, особенно св. Леонтию, а затем направилась в Переславль. Пятое по счету посмертное чудо св. Никиты озаглавлено «О царском хождении по святым местам и о царских чадех их, и чюдо о воде святого Никиты, и о распространении монастыря его» . Под тем же названием оно вошло в Степенную книгу . Чудо о святой воде из Никитского монастыря повествует, о том, что царь Иван вместе с царицей Анастасией обходил разные монастыри, но только молебен у гроба св. Никиты «отложил скорбь» по царевичу Дмитрию от сердец царствующей четы. В тот же день они «вошли в город Переславль и радостно отдыхали в своем царском доме, и там царица зачала во чреве» . Вскоре у них родилось новое дитя - царевич Иван. После этого царь стал способствовать распространению культа святого Никиты. В конце 1557 г. царь Иван вместе с царицей Анастасией и царевичем Иваном отправились в Никитский монастырь еще раз.

Из повествования о Никитском монастыре также становится известным, что в 1564 г. царь приезжал в монастырь снова , уже вместе с царицей Марией Темрюковной. У нее не было детей, кроме сына Василия, умершего в младенчестве в 1563 г. В этот раз царская семья присутствовала на освящении храма в честь св. Никиты Столпника. Согласно главе 22 жития Никиты, царица Мария Темрюковна отложила своей отъезд из монастыря, чтобы обратиться к братии. После распределения милостыни среди монахов она попросила игумена молиться о здравии царского семейства и особо о том, чтобы «Бог дал нам плод чрева для наследования нашего царства». Эпизод говорит о том, что царица Мария, приняв православие, познакомилась со сказаниями о русских святых, по молитвам которых происходило зачатие царственных отпрысков. Вероятно, ее внимание к монастырю св. Никиты в Переславле привлек митрополит Афанасий, который готовил ее к крещению перед браком с царем. Следующее паломничество царицы Марии в декабре 1565 г. также включало посещение Переславля и Никитского монастыря. Однако усердные молитвы царицы не были услышаны - после Василия детей у нее не было.

Во второй половине правления Ивана Грозного, несмотря на наличие двух сыновей, проблема царских наследников не потеряла своей актуальности. Двух жен, Анну Колтовскую и Анну Васильчикову, царь постриг в монастырь, ссылаясь на их бесплодие (хотя по канонам православной церкви такой причины среди поводов к разводу нет). Видимо, тогда им был установлен некий официальный срок, в течение которого новая жена должна была подарить ему или его старшему сыну наследника, - три года. Если в течение этого времени детей не было, то очередная жена отправлялась в монастырь. Именно такая участь постигла двух первых жен царевича Ивана Ивановича. Вероятно, только для жены второго сына срок установлен не был, ведь царь не готовил царевича Федора к занятию престола. Поэтому Ирине Годуновой удалось избежать пострижения при жизни грозного свекра. Пока наследником был царевич Иван, в ее бездетности царь мог даже усматривать положительную сторону. Ведь рождение детей у младшего брата раньше появления потомства у старшего создавало серьезные династические проблемы.

Рождение царевича Дмитрия спасло от пострижения последнюю жену царя, Марию Нагую. Интересно, что миф о чудесном зачатии или рождении был применим только к канонически законным бракам, не вызывавшим никаких сомнений, т.е. к первому и второму. Статус шестой жены был совсем иным - она не смела публично появляться вместе с царем во время богомолий, открыто беседовать с монахами, как это делали Анастасия Романовна и Мария Темрюковна, вкладывать в обители покровы, вышитые своими руками. Несмотря на то, что царевич Дмитрий был официально канонизирован, преданий о его чудесном рождении так и не возникло. Это свидетельствует о том, что царевич Дмитрий никогда не мыслился современниками как законный наследник царства.

Царь Федор Иванович в 1584 г. унаследовал престол своего отца, будучи женатым уже достаточно давно (по мнению некоторых историков, с 1577 г., по мнению других, с 1580 г.), но не имеющим наследников. Однако уже в 1586 г. над царицей Ириной нависла угроза пострижения: царю было подано прошение от некоторых придворных кругов о разводе с бесплодной женой. Не имя возможности разбирать здесь сложные политические интриги различных группировок, надо только заметить, что канонического повода к церковному разводу не было. Царице Ирине в 1586 г. было около 26 лет, и бесплодной она не была, так что ее враги явно поспешили. Усердные моления царя Федора и царицы Ирины к различным святым о даровании им наследника могут быть предметом отдельного исследования. 29 мая 1592 г. царица родила дочь, нареченную Феодосией. Крестил царевну в Чудовом монастыре впервые сам патриарх Иов. Нет никаких сомнений, что царь рассматривал ее как наследницу престола, и когда девочке не исполнилось и года, начал обдумывать планы ее замужества с одним из европейских принцев. Но этим планам не суждено было сбыться: в начале 1594 г. царевна Феодосия умерла. Больше детей у царя Федора и Ирины не было. Ранняя смерть царевны не позволила сформироваться преданиям о ее чудесном рождении.

Современные исследования, проведенные в некрополе Вознесенского монастыря, позволили установить, что у царицы Ирины практически не было шансов родить здорового ребенка. Исследование костных останков Ирины Годуновой показало, что у нее была патология костей таза.

Новый этап развития мифа о чудесном зачатии относится к 17 столетию, когда задача идеологического и сакрального утверждения новой правящей династии встает перед родом Романовых.

После неудачной помолвки и первого недолгого брака царь Михаил Федорович наконец женится по собственному выбору на Евдокии Лукьяновне Стрешневой. Однако проходит три года, а сына еще нет - в 1627 и 1628 гг. у царицы рождаются дочери, Ирина и Пелагея. Казалось бы, особых причин для беспокойства нет - царь и его супруга не страдают бесплодием, а девочки родились вполне здоровыми. Однако царь Михаил Федорович по меркам той эпохи уже немолод, ему более 30 лет, а в то время в этом возрасте, исходя из общей продолжительности жизни и состояния медицины, здоровье начинало стремительно ухудшаться. Так что тревога его самого, его родителей и придворных все время возрастает, ведь отсутствие наследников у царя недавно избранной династии грозит всей стране повторением страшных событий Смутного времени, которые были еще живы в памяти всех современников.

Царская семья обращается за помощью в один из самых почитаемых монастырей - Соловецкий. Однако в статусе царской власти и ее взаимоотношениях с монастырями уже произошли коренные изменения. Если за сто лет до того великий князь Василий III вместе с молодой женой сам отправляется в многомесячное тяжелое путешествие в Кирилло-Белозерский монастырь, то теперь царь Михаил Федорович вызывает в Москву из Соловецкого монастыря одного из самых почитаемых иноков - Елеазара Анзерского. Интересно, что выбор молитвенного предстоятеля за царский род определяется исключительно известиями о благочестивой жизни и святости основателя Анзерского скита, а не его официальным статусом. В Анзерском скиту было тогда совсем немного иноков, а вот настоятель самого Соловецкого монастыря приглашения прибыть в Москву, видимо, не получил.

В 1628 г. Елеазар Анзерский приезжает в Москву и предсказывает царю Михаилу Федоровичу рождение сына . Однако обеспокоенный царь не отпускает его обратно, а просит остаться до рождения наследника. Сначала молитвы святого не приносят успеха: царица Евдокия Лукьяновна ждет очередного ребенка, но в январе 1629 г., не дожив до года, умирает маленькая царевна Пелагея. Несомненно, что духовная поддержка святого старца помогла царице пережить горе от потери ребенка. Только весной 1629 г., после рождения долгожданного сына, будущего царя Алексея Михайловича, Елеазар Анзерский получил разрешение покинуть столицу. Царская милость к Анзерскому скиту не замедлила сказаться: вскоре маленький скит получил статус отдельного монастыря, независимого от большой Соловецкой обители.

Однако документы свидетельствуют, что не все верили в чудесное рождение царских детей. Так, в 1633 г. архимандрит Хутынского монастыря Феодорит говорил о царевиче Алексее: «Бог де то ведает, что прямой ли царевич, на удачу де не подметный ли?»

Последнее предсказание о рождении наследника относится к 1672 г., когда некий таинственный старец явился во дворец и сообщил царю Алексею Михайловичу о рождении сына Петра у царицы Натальи, а затем исчез. Но здесь основной акцент сказания несколько смещен по сравнению с приведенными выше преданиями: неведомый старец предсказывает не зачатие будущего государя, а только его благополучное появление на свет и имя.

И.Тайрет подчеркивает важное значение мифа о чудесном зачатии и рождении будущего государя не только в идеологическом, но и в социальном значении. Миф обеспечивал спокойствие царицы в период между беременностями, когда судьба ее и всего царства лежала на весах, или отсрочку в случае, если беременность долго не наступала, ведь всегда существовала надежда, что Бог и святые могут ниспослать ей потомство. Эта надежда вдохновляла государыню, не позволяя ей впасть в отчаяние, и заставляя предпринимать активные действия, которые позволяли поднять ее статус в глазах придворного окружения, духовенства, да и всех подданных - паломничества, раздачу милостыни, богатые вклады, в число которых могли входить собственноручно выполненные предметы лицевого шитья и т.д.

Итак, зачатие детей царской семьи рассматривалось современниками как дело исключительной важности. Нередко оно было связано со сверхъестественным вмешательством и совершалось по молитвам святых монахов и юродивых или же после паломничества царственной четы к почитаемым святыням.

И в простонародной среде, и в царской семье большое внимание уделялось не только самому рождению ребенка, но и всему предшествующему периоду. Документы не сохранили упоминаний о том, какие обычаи и обряды соблюдали русские царицы в это время. Однако этнографические исследования ясно говорят, что в период беременности каждая женщина считалась особенно уязвимой для «дурного глаза». Нет сомнения, что царицу особенно тщательно оберегали от порчи. Кроме того, для нее служили молебны, присылали в ее хоромы чудотворные иконы, раздавали от ее имени милостыню.

Учитывая огромное значение рождения наследников в царской семье, непосредственно перед совершением важного события государь должен был выполнять особые обряды. Документы упоминают, что за несколько дней до ожидаемого рождения ребенка царь посещал по очереди все святыни Кремля: Успенский, Архангельский, Благовещенский соборы, Чудов и Вознесенский монастыри, а также подворья Троице-Сергиева и Кирилло-Белозерского монастыря в Кремле. Не исключено, что в XV в. могла происходить реальная поездка великого князя на богомолье к Троице, однако с того момента, как подворье монастыря было возведено в самой резиденции - Московском Кремле, ограничивались уже только посещением Троицкого подворья, что также четко характеризует изменения во взаимоотношении царской власти и влиятельных обителей.

В ритуальном обходе кремлевских святынь была и другая символика: как и перед свадьбой, будущий отец посещал места захоронения предков царского рода. В некоторых случаях его могла сопровождать и царица. Она могла не обходить каждый храм (видимо, это во многом зависело от состояния ее здоровья), однако обязательным было посещение женского Вознесенского монастыря, где молодая государыня просила благословения у своих царственных предшественниц.

И.Е.Забелин приводит интересные известия об обряде, который совершался незадолго до родин уже в самом дворце. Для царицы служили в ее хоромах молебен с водосвятием, а потом она «садилась на место». Сохранились документы о совершении этого обряда царицей Евдокией Лукьяновной в 1628 г. и Натальей Кирилловной в 1673 г. Следовательно, мы можем предположить, что если этот обряд зафиксирован на протяжении трех поколений, то он должен был возникнуть гораздо раньше. Большая часть обрядов XVII в. возникла или во II половине XVI в., или относятся к более раннему времени. Что касается смысла этого обряда, то наиболее плодотворен поиск в области этнографии. Если будут найдены похожие обряды, соблюдавшиеся в быту других сословий, то мы сможем сделать вывод, что он имеет очень древние корни.

30 марта 1628 г., за 18 дней до рождения царевны Пелагеи Михайловны, «у государыни царицы Евдокии Лукьяновны в хоромех пели молебен и воду святили, как она, государыня, села на место. И государыня пожаловала крестовым дьяком Ивану Семенову со товарищи, 6 человек, полтину» . Более никаких подробностей этот документ не сообщает, так что трудно восстановить сам обряд.

В документе 1673 г., который описывает обряд, совершенный Натальей Кирилловной 14 августа, за 8 дней до рождения царевны Натальи Алексеевны, информации несколько больше. Во-первых, здесь точно указано место проведения обряда: он происходил в Крестовой палате царицыных хором. Поскольку хоромы царицы были деревянными, то они, естественно, не сохранились. Однако если судить по сохранившимся покоям в каменном Теремном дворце Кремля, то Крестовая палата занимала весьма важное место среди прочих помещений. В отличие от Передней палаты, которая предназначалась для приемов широкого круга служителей двора, раздачи пожалований, именинных пирогов и тому подобных многолюдных собраний, Крестовая играла роль, схожую с ролью гостиной в более позд-нее времена. Здесь собирался значительно более узкий круг приближенных. Уже не все служительницы, а только знатные боярыни имели право входа сюда.

Для обряда Крестовая палата была специально украшена: «лавки наряжены полавошники бархат рытой; взяты полавочники из Истопничей палаты…». Наряд лавок говорит о том, что церемония происходила в присутствии боярынь и прочих высоких чинов царицына двора. Но самое важное свидетельство - о том, что «местом», на котором восседала государыня царица, было в данном случае не кресло, а кровать. Именно наряд этой кровати описан особенно подробно: «ковер кызылбашский… постеля лебяжья… одеяло отлас золотной на пупках собольих». Был приготовлен и запасной ковер, который лежал «по указу в Казенной избе». Хотя и не уточняется, по чьему указу это было сделано, это говорит о том, что обряд готовился очень тщательно, под личным присмотром посланных царицей боярынь. Весьма многозначительно и упоминание о Казенной избе. Ведь именно в этом помещении хранилась царская сокровищница, в том числе государственные регалии, включая шапку Мономаха. Не исключено, что ковры были те же, которые использовались во время торжественных выходов государя.

Крестовая палата царицы была наряжена заранее: в документе сказано, что наряжать хоромы начали с раннего утра, «за час до света», а сам обряд совершился «того же дни в пятом часу, великая государыня царица изволила сесть на место». Упоминания о восседании на место государя обычно связаны с самыми торжественными церемониями. «Государево место» готовили в Успенском соборе перед венчанием на царство. Кроме того, в соборе находилось с 1550-х постоянное «моленное место» - Мономахов трон, на котором государь восседал во время торжественных церковных служб. Немало внимания уделяют документы и устройству царского места в Грановитой палате во время приема иностранных послов. Так что «царское место» вызывало стойкие ассоциации именно с троном - одним из главных символов государственной власти. Так что мы можем сделать интересный вывод, что применительно к государыне «местом» назывались не только трон или кресло, но и кровать.

Ясно, что обряд, во время которого царица восседала на месте-постели, непосредственно связан с предстоящим рождением ребенка. Видимо, это был последний прием царицей приближенных боярынь, после него она уже никого не принимала и всецело была занята только подготовкой к родам. К сожалению, пока не удалось обнаружить точные этнографические параллели этого обычая. Однако из этнографии известно, что даже в крестьянском быту с приближением решающего дня беременные старались сузить круг общения не только с посторонними, но и с близкими - женщина как бы отрешалась от мира .

О самих родинах, естественно, никаких сообщений в официальных документах не имеется. На некоторые подробности указывает в своем сочинении Г.И.Котошихин: «как приспеет время родиться царевичу, и тогда царица бывает в мыльне, а с нею бабка и иные немногие жены» . Эта традиция, существовавшая в царском дворце, свято соблюдалась и в народе. Обычно родины не происходили в жилых помещениях, т.к. по церковным канонам они после этого считались бы нечистыми в течение 40 дней. К тому же народное чутье безошибочно указало на то помещение, где возможная опасность для матери и младенца была сведена к минимуму: баня была самым чистым помещением, в ней всегда было необходимое количество горячей воды.

Среди описаний убранства хором различных царских дворцов сохранилось и описание убранства царских мылен. Не следует думать, что государева мыльня напоминала деревянные сельские бани. Царская мыльня - это комплекс из нескольких помещений, которые по убранству мало чем отличались от других царских покоев. В ней имелись сени с лавками и «мовной постелью». В самой мыльне имелась ценинная (изразцовая) печь и т.н. «мыльная посуда», а пол был выложен свинцовыми плитками.

При родах, согласно Котошихину, присутствовал только самый узкий круг приближенных боярынь и повивальная бабка. Опытная повитуха должна была знать не только особые приемы своего ремесла, но и молитвы, и все родильные обряды. Интересно отметить, что получившие европейское образование дипломированные врачи, принимая роды не только в XVII, но даже в первой половине XIX в., часто считали совершенно излишним мыть при этом руки. В то же время повивальные бабки всегда совершали множество очистительных обрядов, в которых обязательно использовалась вода, и, следовательно, не могли приступать к своему делу с немытыми руками. Это должно заставить исследователей еще раз обдумать вопрос о значении различных «суеверий и предрассудков» средних веков.

Все знающие о происходящем событии остерегались сообщать о нем посторонним, и здесь придворные обычаи полностью совпадали с народными, которые отмечались этнографами в более поздние эпохи. Этим русская придворная традиция решительно отличались от западноевропейских, где королева нередко была вынуждена рожать в зале в присутствии не только всех представителей королевской семьи, но и придворной знати. Уединенный дворец Малый Трианон в Версале, где часто пребывала королева Мария-Антуанетта, говорил не о капризах или тяге к безудержной роскоши, а имел совершенно другое назначение. Отделанная ситцем скромная комната на втором этаже Трианона носила название «chambre de accoucher». Это небольшое здание давало возможность королеве рожать детей не в огромных покоях всегда многолюдного Версальского дворца, а в уединенной комнате, причем присутствовать в Трианоне в этот момент мог только узкий круг ближайших родственников. В просвещенной Франции средневековые обычаи, связанные с рождением королевских детей, удалось изменить только в конце XVIII в., перед самой революцией!

Главным действующим лицом всех обрядов, совершаемых при рождении ребенка в царской семье, был «верховой», то есть дворцовый священник. В XVII в. его призывали сразу же после рождения ребенка, он произносил при царице, младенце, повивальной бабке и других женщинах молитву, нарекая новорожденного именем святого, чья память праздновалась в этот день. «И как духовник даст молитву, и потом в мыльню входит царь смотрети новорожденного, а не дав молитвы, в мыльню не входят и не выходит никто» .

За совершение этой «требы» духовник получал вознаграждение на значительную сумму дорогими тканями, соболями, а иногда еще и серебряными кубками. Так, в 1627 г. после рождения царевны Ирины Михайловны придворный протопоп Максим получил «10 аршин камки кармазину, по рублю аршин, сорок соболей в 50 рублев, всего на 60 рублев» . Самое большое вознаграждение было получено духовником Петра I в 1714 г.: тогда за «объявление о рождении» царевны Маргариты Петровны священнику было выплачено 2000 рублей из Приказа Большой казны . Кроме того, в документах упоминается особое вознаграждение «за колыбельную молитву». Таким образом, даже когда новорожденного клали в первую в его жизни колыбель, это носило характер торжественной церемонии, происходившей в присутствии царя. Дошедшая до наших дней колыбель царских детей, выполненная из драгоценных тканей в конце XVII в., ныне хранится в фондах Музеев Московского Кремля. Предположительно она была сделана для царевича Петра Алексеевича, хотя не исключено, что ее могли использовать и для его старших братьев.

После рождения ребенка в царской семье весь день по Москве звонили колокола, в Успенском соборе служили торжественный молебен. Оповещение от имени царя «о радости» патриарха, церковных властей и светских чинов осуществлялось специальными вестниками. Игумены столичных монастырей и жены высокопоставленных чинов оповещались отдельно от имени самой царицы. Что касается оповещения всего населения страны, то радостное известие расходилось во все города с грамотами от имени великого государя. Одновременно отправлялись из Москвы духовными властями «богомольные грамоты». Эти грамоты зачитывались публично в церквях, после чего во всех городах служились благодарственные молебны. После этого имя новорожденного царевича или царевны должно было поминаться во время церковных служб наряду с именами остальных членов царской семьи.

Сам государь, получив известие о благополучном разрешении царицы от бремени, как и до рождения ребенка, вновь совершал обход кремлевских соборов и монастырей, раздавая при этом милостыню «нищим и убогим». После молебна в Успенском соборе он шел в Архангельский собор, Чудов и Вознесенский монастыри, Троицкое и Кирилловское подворье. Царь, согласно Котошихину, «кормит чернцов и дает милостыню ж. Также и в тюрьмы и в богадельни посылают милостыню болшую. Да ис тюрем же виноватых свобождают, кроме самых великих дел».

Потом царь через Благовещенский собор следовал во дворец, в Столовую или Переднюю палату. Здесь он принимал первые поздравления от придворных и московских чинов, а также представителей духовенства, находившихся в Москве. В этот же момент в знак «государевой радости» могла совершаться раздача чинов и должностей, хотя чаще это происходило после «родинного» или «крестинного» стола. И.Е.Забелин указывает, что сразу же после объявления о рождении царевича Петра Алексеевича его деду К.П.Нарышкину и А.С.Матвееву было «сказано окольничество» , что говорит об искренней радости царя Алексея Михайловича.

К сожалению, ни один «чин рождения» царских детей не дошел до наших дней целиком. Единственный находящийся в фондах РГАДА документ относится к рождению царевны Феодоры Алексеевны в 1674 г., но его основная часть утрачена, сохранился только первый лист . В описи документов царского архива, составленной в 1626 г., упоминается также запись о рождении и торжественном крещении в 1549 г. царевны Анны Ивановны. Это говорит о том, что все обряды, связанные с появлением на свет царских детей, уже со времен Ивана Грозного оформлялись в официальный государственный документ. Подобные «чины» составлялись также для церемонии венчания на царство, государевой свадьбы, а также для торжественного «объявления» достигшего совершеннолетия наследника престола.

Одной из первых задач, которая стояла перед царской семьей сразу после рождения ребенка любого пола, был выбор кормилицы. Г.И.Котошихин пишет: «А на воспитание царевича или царевны выбирают всяких чинов из жон жену добрую и чистую, и млеком сладостну, и здорову, и живет та жена у царицы в Верху на воспитание год. А как год отойдет, или ежели та жена дворянска роду, мужа ее пожалует царь на воеводство в город или вотчину даст. А подьяческоя или иного служивого чину, прибавят честии дадут жалованья немало. А посадцкого человека, и таким потому ж дано будет жалованье немалое, а тягла и податей на царя с мужа ее не емлют по их живот» . Из этого можно сделать вывод, что кормилицу могли выбирать из любого сословия, от дворян до тяглых посадских людей. В любом случае, должность кормилицы царского младенца была крайне выгодной: всего через год семья кормилицы могла рассчитывать на все, что было предметом мечтаний каждого сословия. Правда, остается неясным, какой же принцип был положен в основу выбора кормилицы. Вероятно, решающую роль здесь играли рекомендации ближних боярынь или родственниц царицы. Единственная неточность у Котошихина заключается в том, что согласно ему кормилица жила «в Верху», пока ребенку не исполнялся год. На самом деле детей могли кормить грудью до 2 - 2,5 лет. Обычно потом кормилица получала при дворе другую должность, например няньки или прислужницы, так как с первых же дней и до 7 лет царевич был окружен целым штатом женской прислуги, которая оберегала каждый его шаг. У царевен по мере их взросления бывшие кормилицы и няньки назначались на новые должности и занимались обучением своих воспитанниц, их гардеробом и т.д.

Первым торжественным обрядом, когда новорожденного царевича видел широкий круг придворных, было крещение.

Первые достаточно подробные летописные записи о крещении великокняжеских детей относятся к XV в. Одно из самых важных сообщений датируется 1440 г.: 22 января на свет появляется Иван Васильевич (будущий государь всея Руси Иван III), которого крестил игумен Троице-Сергиева монастыря Зиновий. В этот период митрополита в Москве не было: Фотий скончался в 1431 г., а грек Исидор, прибывший в 1437 г., через несколько месяцев отправился в Италию для участия в работе Ферраро-Флорентийского собора. Но обстоятельства, сложившиеся случайно, положили начало традиции, которая существовала до вступления на престол династии Романовых. На протяжении всего времени с середины 15 до конца 16 столетия в крещении великокняжеских и царских детей обязательно принимал участие игумен (или кто-нибудь из высших старцев) Троице-Сергиева монастыря. Постоянное привлечение к обряду крещения представителей монастыря, который уже считался одной из главных святынь Руси, свидетельствовало о новой ступени, на которую поднялась московская княжеская семья к середине XV в. К сожалению, летопись не указывает, где происходило само крещение - в самом Троице-Сергиевом монастыре или в Москве.

О крещении будущего Ивана III сообщают несколько летописных источников . Только в Типографской летописи говорится, что младенца крестил некий Питирим. Вероятно, здесь имеется в виду участие Питирима, епископа Пермского. Учитывая, что с 1440 г. традиция крещения детей великокняжеской семьи игуменами Троице-Сергиева монастыря становится постоянной, вероятно, следует все же доверять сообщению большинства летописей. Львовская летопись сообщает, что в 1441 г. следующего сына, Юрия, также крестил троицкий игумен Зиновий. Василия III, Ивана Грозного и его брата Юрия также крестили настоятели Троице-Сергиева монастыря.

Крещению царских детей в XVI в. сопутствовали другие торжественные церемонии - закладка обетных храмов в монастырях, богатые вклады и т.д. По мнению большинства исследователей, церковь Вознесения в Коломенском была возведена по приказу Василия III в 1530 г., после рождения долгожданного наследника Ивана Васильевича.

События, окружающие рождение первого ребенка самого царя Ивана Васильевича и Анастасии, показывают, что царственные родители действительно воспринимали его как чудесное событие. В следующую субботу после рождения девочки царь принимает участие в освящении церкви св. Иоакима и Анны, родителей Богородицы, в Новодевичьем монастыре. Через несколько дней царевна была крещена в этой церкви, получив имя Анны . Этот церемониальный акт ясно сравнивает рождение царской дочери с чудесным рождением у Анны Девы Марии. Крестил ее не митрополит, а игумен Троице-Сергиева монастыря Серапион. В кумовья царь выбрал старца Андреяна из Андроновой пустыни и старца Геннадия из Сарайской пустыни.

Таким образом, царь основал новую традицию: если великокняжеских сыновей, как и самого царя крестили в Троице-Сергиевом монастыре, то для первой царской дочери был выбран Новодевичий монастырь. Правда, эта традиция продолжалась недолго, и все следующие дети царя, царевичи Иван и Федор, а также царевна Евдокия были крещены в Чудовом монастыре. Царевну Феодосию Федоровну крестил старец Троице-Сергиева монастыря Варсонофий Якимов. При династии Романовых всех царских детей крестили уже без всяких исключений только в Кремле.

Возможно, что и строительство церкви Зачатия св. Анны в Суздальском Покровском монастыре, которое было начато царемв 1551 г., также связано с рождением его первенца - царевны Анны . О смерти Анны летописи сообщают в марте 1551 г. , а точная дата закладки храма неизвестна, поэтому может быть, что закладка храма Покровского монастыря была совершена в память о скончавшемся ребенке и одновременно была выражением надежды на рождение новых детей.

Источники содержат весьма противоречивые сведения о том, в какой день после рождения ребенка происходило крещение . В XIV-XV вв. младенца обычно крестили, когда ему было 5-14 дней. В XVII в. время крещения не было строго определено и, по сведению одних авторов, совершалось на 8 день, других - на 40 день. Официально по церковным канонам крещение должно было совершаться не ранее 40 дня после рождения мальчика и 60 дня после рождения девочки. Но на самом деле очень часто из-за слабого здоровья детей эти сроки нарушались: крестили раньше, через 1-2 недели, а иногда и через 2-3 дня после рождения, так как боялись, что дети могут умереть некрещеными.

При крещении следовало давать имя того святого, чья память приходилась на 8 день после рождения ребенка. Иногда это правило соблюдалось очень точно. Так, царевич Федор Алексеевич родился 30 мая, а крещен был в честь Федора Стратилата, чья память отмечается 8 июня. Выбор имени и святого покровителя для великокняжеских и царских детей может служить объектом отдельного исторического исследования.

Здесь необходимо отметить, что для XIV-XVI вв. еще характерен обычай иметь два имени в честь двух святых - в день которого ребенок был наречен после рождения и в память того, чье имя было дано при крещении. Не случайно юродивый Дементий называет будущего сына Елены Глинской не Иваном, а Титом. С именем святого, в день которого ребенок родился, часто было связано и строительство обетных храмов. Так, младший сын Ивана Грозного царевич Дмитрий родился 19 октября, в день св. мученика Уара, и один из приделов Архангельского собора Кремля посвящен именно святому Уару. В XVII в. этот обычай исчезает, детей царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича дворцовый священник сразу нарекает тем именем, под которым их будут крестить. Однако всю жизнь они продолжали почитать и того святого, в чей день они родились. Не случайно первый собор в Петербурге был заложен в честь апостолов Петра и Павла, в день памяти которых Петр I был крещен, а второй, Исаакиевский - был посвящен преподобному Исаакию Далматскому, в день которого Петр родился.

Восприемниками царских детей в XVII в. обычно были члены рода Романовых - старшие братья, сестры или тетки. Так, крестным отцом старших детей Михаила Федоровича был их дед, патриарх Филарет, крестным царевича Петра Алексеевича был его старший брат Федор Алексеевич. Это позволяло укрепить и родственные связи, и авторитет новой династии, подчеркивая, что подобной чести могут быть удостоены только ближайшие родичи царственного младенца.

Само крещение в XVII в. обычно совершалось или в Успенском соборе Кремля или в главном соборе Чудова монастыря, который, к сожалению, не сохранился до наших дней. Царских детей привозили сюда в богатых санях или повозке с сидением и подушками, обитыми золотой парчой. После крещения у младенца, по православному обычаю, состригали несколько волосиков, завертывали их в кусок воска и клали в сокровенное место храма, чтобы предохранить новорожденного от бед и несчастий.

Везла ребенка к крещению и обратно его «мама» - знатная боярыня, которая отвечала за весь штат нянек и кормилиц непосредственно перед царицей. Должность «мамы» царских детей считалась настолько важной, что ее годовое жалование равнялось жалованию боярина. Это была одна из высших должностей женского царицына чина.

Крестины царских детей сопровождались одариванием духовных лиц от имени царя и поднесением подарков для новорожденного от родственников, представителей различных сословий и должностных лиц. Эти подарки тоже имели свою символику: «Деньги дарили родильнице для ребенка в воспоминание того, что волхвы после рождения Христа подносили ему золото». Специальные дары подносились младенцу в лице его матери-царицы и отца-царя перед родинным или крестинным столами от чинов, гостей, Гостинной и Суконной сотен, столичных слобод и служилых иноземцев. Дарение подарков для новорожденного было строго обязательным и напоминало сбор дани, принимаемой от различных сословий и населенных пунктов всей страны. Особое значение имело угощение во дворце в Передней палате, так же как и в день появления младенца на свет. В такие дни царь на радостях жаловал всех придворных водкой, медами и винами, сладкими коврижками и взварами из своих рук.

На 3-4 день после рождения ребенка устраивался «родинный стол» в Грановитой или Золотой палате - пир для придворных, где подавали в основном ритуальные сладкие блюда. Кроме символического значения, эти блюда были знаком особой милости царя к придворным, что было связано с большой стоимостью сахара. Обычные пиры отличались изобилием всех блюд, за исключением как раз сахарных десертов. Так, после рождения царевича Петра Алексеевича на столе стояли: «коврижка сахарная большая герб государства Московского, голова большая сахара росписана с цветом весом в два пуда 20 фунтов, орел сахарный большой литой белый, другой орел сахарный же большой красный с державами, весом по полтора пуда каждый, лебедь сахарный литой весом 2 пуда, утя сахарное литое же весом 20 фунтов, попугай сахарный литой весом 10 фунтов, голубь сахарный литой весом 8 фунтов, город сахарный Кремль с людьми конными и с пешими, башня большая с орлом, башня средняя с орлом, город четвероуголен с пушками» и множество других чудес кулинарского искусства. Интересно, что в крестьянском быту XIX в. родинный стол обычно заключался в угощении чаем с пирогами, т.е. в тех сладостях, которые были доступны любой семье .

Крестинный стол устраивался отдельно для мужского и женского общества - боярыни обычно приглашались в покои царицы. Участие придворных в родинном и крестинном столе было обязательным. Если кто-либо из приглашенных не мог по уважительной причине присутствовать во дворце, то «кубки и ествы» отправлялись ему на дом.

Наконец, последним ритуалом царских крестин было устройство специальных столов для нищих. «Кормление» продолжалось несколько дней, одновременно за стол садилось до 300 бедняков и даже более. Кроме того, по случаю рождения ребенка царь миловал опальных, выпускал из тюрем заключенных и богато одаривал церкви и монастыри. В 1592 г. после рождения долгожданной дочери Феодосии царь Федор Иванович на радостях послал также богатую милостыню в Иерусалим и «во всю палестинскую землю» .

Кроме общепринятых в православной церкви религиозных обрядов, рождение детей в царской семье сопровождалось особыми церемониями, которые иногда не были характерны даже для семей высшей знати. С новорожденного царевича или царевны снимали мерку, и по ней изготавливали «мерную икону» с изображением того святого, чье имя ребенок получал при крещении. Такая икона оберегала своего владельца всю жизнь, а после его смерти ставилась на гробницу в Архангельском соборе. Из комплекса подобных памятников Архангельского собора Кремля сохранились, к сожалению, всего несколько предметов - оклад на мерную икону царевича Ивана Ивановича 1554 г., где изображен святой Иоанн Лествичник, и мерная икона будущего царя Алексея Михайловича 1629 г. с изображением Алексея Человека Божия. Обе иконы в настоящее время выставлены в экспозиции Оружейной палаты.

Комплекс женских погребений в Вознесенском монастыре не имел мерных икон, так как все царицы были родом из семей небогатого дворянства, а не высшей знати. При рождении детей в дворянских семьях среднего достатка мерных икон, видимо, вообще не писали. До наших дней сохранились мерные иконы царевен, которые были погребены не в Вознесенском монастыре Кремля, а в Новодевичьем монастыре. Там находятся мерные иконы царевен Евдокии Алексеевны и Софьи Алексеевны .

Однако позднее обычай писать мерные и родильные иконы распространился на более широкие социальные слои. В Государственном Русском музее в экспозиции Строгановского дворца представлены родильные иконы XVIII-XIX вв., принадлежавшие роду Строгановых, в частности икона «Святая София» 1883 г., очень похожая на царские мерные иконы XVI-XVII вв. Сохранилась также родильная икона Натальи Ивановны Строгановой, жены Сергея Григорьевича Строганова. Она родилась 7 мая 1796 г., поэтому для нее был написан образ мученика Акакия, чья память празднуется в этот день. В качестве семейных реликвий рода Строгановых также сохранялись «меры роста младенцев из разрезанного шнура». В императорской семье обычай писать мерные иконы, который исчез было во времена Петра I, был возрожден в конце XVIII в. Екатериной II при рождении ее внуков.

После торжественного крещения царских детей, о котором оповещалась вся страна, они вели замкнутый образ жизни в своих покоях. Нередко их имена надолго исчезают со страниц официальных документов. Иногда единственным следующим известием становится запись о смерти маленького царевича или царевны. В царской семье, как было обычно в средние века, рождалось очень много детей, однако большая их часть уми-рала в детстве. Здесь цари ничем не отличались от простых смертных. Так, из восьми детей царя Ивана Васильевича пережили младенческий возраст только трое, из десяти детей царя Михаила Федоровича - четверо. У царя Алексея Михайловича было шесть сыновей, и Петр Алексеевич был самым последним, и, казалось, не имел никаких шансов занять престол. Однако все пять его братьев умерли молодыми.

Сегодня наша встреча посвящена организации катехизаторской деятельности на приходах - одной из наиболее актуальных тем современной церковной жизни. На общецерковном уровне проходит разработка и обсуждение документов, которые не просто регламентировали бы катехизаторскую деятельность приходов, но и помогли бы организовать ее наиболее эффективно.

Все мы знаем, отцы и братия, что Церковь переживает особый период своей истории, который принято называть временем ее возрождения, или даже временем второго Крещения Руси. Строятся храмы, открываются духовные школы, все новые люди приходят в Церковь, принимают Крещение и крестят своих детей. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в своих выступлениях неоднократно говорил о том, что «итогом начального периода новейшей истории нашей Церкви стало то, что по разным данным в среднем от 60 до 80% населения… именуют себя православными. Но какова же на самом деле ситуация на местах? Любой, кто не оторван от реальности, осознает, что, если говорить об активных верующих, регулярно причащающихся и участвующих в церковной жизни, то доля такого населения гораздо ниже указанных процентов». Эту ситуацию нельзя назвать нормальной. Поэтому на тех, кто относит себя к Православию, но не является активными верующими, должна распространяться наша особая пастырская забота - подчеркивает Святейший Патриарх. Она состоит, прежде всего, в том, что мы обязаны дать верные представления о Православии и церковной жизни всем, кто приходит в Церковь - как людям, желающим креститься, так и тем, кто, будучи крещен, остается пока православным человеком чисто формально.

Я хотел бы особо подчеркнуть, отцы и братия: дело, о котором мы говорим сегодня - не временная кампания и не какое-то нововведение, которое приходится возводить на пустом месте. Катехизация, то есть научение вере, приобщение христиан к полноте церковной жизни - это то, что было присуще Церкви Христовой с самого начала ее существования, и это неотъемлемая часть служения каждого добросовестного и ответственного священника. Однако поскольку на разных исторических этапах жизнь Церкви имела какие-то свои особенности, ее катехизаторская деятельность также имела различные формы. Сегодня мы ищем формы этой работы, наиболее адекватные в современных условиях.

Поскольку слово катехизация первоначально означало подготовку к Таинству крещения, мне хотелось бы напомнить вам, как относились к этому Таинству и как происходило научение вере в нашей Церкви в разные времена, чтобы лучше понять корни тех проблем, которые существуют сегодня.

В первые века христианства Таинство совершалось в основном над взрослыми людьми. До IV в. крещение детей было, скорее, исключением и совершалось тогда, когда люди приходили в Церковь всей семьей, «всем домом» (пример тому – повествование о крещении Корнилия Сотника в 10 главе книги Деяний святых апостолов). В апостольские времена катехизация представляла собой устное наставление в вере, главным основанием для Крещения было исповедание веры в Господа Иисуса Христа как Сына Божия, Распятого и Воскресшего.

Во II-III вв. в Римской империи Крещению предшествовал длительный (до трех лет) период оглашения. В условиях, когда Церковь была гонимой, преследуемой, каждый из христиан должен был быть готов отдать свою жизнь за исповедание веры. В период оглашения пристальное внимание уделялось изменению жизни человека, в то время, как вся Церковь усиленно молилась за желающих принять святое Крещение.

Делу наставления новоначальных посвящали свои труды многие святые отцы Церкви: до наших дней дошли огласительные беседы святителя Кирилла Иерусалимского, огласительное слово святителя Григория Нисского и многие другие святоотеческие наставления. Живым свидетельством заботы Церкви о том, чтобы преподать крещаемым ее учение неповрежденным, остается наш Символ веры : и первоначальный Никейский, и нынешний Никео-Цареградский Символ веры - это не что иное, как краткое изложение вероучения для желающих креститься.

Когда христианство стало не просто разрешенной, но и господствующей религией, т.е. примерно к IV в., сложилась тенденция, следы которой наблюдаются и в нашей сегодняшней жизни. Стало принятым откладывать крещение на самое позднее время жизни человека, чуть ли не до смертного одра. Люди знакомились с учением Церкви, даже признавали себя христианами, но откладывали «на потом» свое крещение и участие в Таинствах, зная, что для того, чтобы жить по-христиански, нужно бороться со всем плохим, что есть в себе, но не находили в себе сил и желания вести такую борьбу. Многие тогда, как часто и сейчас бывает, считали, что сначала следует «пожить для себя», воспользовавшись всем тем приятным, что есть в этой жизни, а потом уже, на ее исходе, «подумать о душе», уделить время Богу. Эта традиция была глубоко неправильной, она была искажением понятий о Церкви и имела своим содержанием желание человека «перехитрить» Бога и самого себя. Однако она была настолько распространенной, что многие из выдающихся людей, даже святых, крестились не просто в сознательном, но даже в преклонном возрасте. Самый известный пример – святой равноапостольный Константин Великий, который принял Крещение буквально на смертном одре. В таких условиях традиция первых веков с длительным периодом оглашения для подготовки ко Крещению оказалась разрушенной: этот период затягивался на неопределенный срок. Только усилиями многих святых отцов Церкви, разъяснявших глубокую неправильность этого обычая, он был преодолен. Вместе с тем претерпела изменения и система подготовки к Таинству Крещения: в этот период научение оглашенных основам вероучения начинают проводить в течение 40 дней Великого поста, чтобы совершить над ними святое Крещение на особой крещальной литургии в Великую субботу. Следы этого доброго обычая по сей день сохраняются в нашем богослужении. В этом году в нашей епархии, как и на некоторых приходах столицы, была предпринята попытка воспроизвести эту древнюю практику, и она оказалась довольно удачной. Подробнее об этом расскажет чуть позже о. Сергий Штурбабин.

Начиная со второй половины V века специальная практика оглашения взрослых начинает исчезать: она становится ненужной, потому что в эпоху, когда христианство становится господствующей в государстве религией, входит в обычай обязательное крещение младенцев. И в Восточной, и в Западной Церкви младенцев крестили по вере взрослых: их родителей и восприемников. Этот обычай был основан на учении Церкви, ведь оно говорит о том, что не только человеческие усилия, стремления, человеческая воля, но и благодать Божия необходимы для спасения человека. Поэтому Крещение младенцев всегда было не просто традицией, обычаем, или, как некоторые говорят, снисхождением к народным верованиям - нет, оно было частью исповедания Церкви, уверенностью, что в крещеном человеке действует благодать Божия. Вот почему для нас Крещение – это подлинное Таинство, а не символ или обряд.

Это важно осознавать для понимания природы разного рода искажений, которые привели впоследствии к появлению протестантизма. Борясь с действительно имевшими место искажениями христианской жизни и христианского вероучения в католицизме, из-за нарастания которых и произошел Великий раскол 1054 г., и оторвавшись от Римской Церкви, протестанты, как говорится, «вместе с водой выплеснули и ребенка». В основу своей религиозной жизни они положили чисто рационалистические принципы, отрицая действие в Таинствах благодати Божией. Таинства стали восприниматься ими как некие символы, обряды, напоминания. Крещение стало для них «вступлением» в определенное сообщество, Евхаристия – просто воспоминанием Тайной вечери, когда люди, собираясь вместе, сами себе напоминают событие, которое произошло два тысячелетия назад, вкушая при этом просто хлеб и вино. Отказ от Крещения младенцев стал одним из принципов протестантизма, наряду с борьбой с монашеством и почитанием святых. Поскольку действие благодати перестает приниматься в расчет, детей не крестят, дожидаясь пока они сознательно примут веру своих родителей и вступят в ту или иную протестантскую общину - именно как в организацию.

Однако, с другой стороны, в православном мире со временем возникло другое искажение, которое во многом определяет и наши сегодняшние проблемы, - когда крестят всех детей, не исследуя, веруют ли их родители и восприемники, способны ли они дать детям христианское воспитание. Такое Крещение часто остается лишь следованием традиции, средством национальной самоиндентификации человека. Когда рождается ребеночек, его приносят крестить. И как любая народная традиция, церковное Таинство обрастает при этом целым ворохом обычаев и предрассудков и акцент в народном сознании переносится на тему кумовства, крестных, подарков, семейных обедов и кого на них приглашать...

Почему именно этот вариант получил такое распространение в Русской Церкви и в нашей современной жизни? - Здесь следует отметить такой момент. Для Русской Церкви, как и для подавляющего большинства Православных Церквей, было привычным, в течение многих столетий, существование в качестве Церкви государственной. Ребенок воспитывался в вере в семье, и весь строй семейной жизни был обусловлен христианством, сообразовывался с жизнью церковной. Любое обучение, начиная с самого начального, происходило в церковной традиции. До революции значительная часть населения России получала образование в церковно-приходских школах. Закон Божий преподавался во всех начальных и средних учебных заведениях страны, богословие - в университетах и духовных школах. То есть в Российской империи до революции человек обязательно изучал вероучение с самого раннего возраста и в семье, и в школе, поэтому в коренных областях России не было никакой надобности в создании какой-либо особой системы катехизации.

Исключение составляли места проживания малых народностей нашей страны – Сибирь, Дальний Восток, Аляска, некоторые области Поволжья. Осваивая эти земли, государство поддерживало и миссионерскую деятельность Церкви среди инородцев. Катехизация, проповедь христианства среди них была организована очень хорошо, но она считалась частью «внешней» миссии, и была построена на особых принципах. Миссионерскому служению специально обучали в духовных школах, потому что это служение имело свои отличия от обычного пастырского.

Революция ХХ века сломала устоявшийся порядок, нарушила весь строй народной жизни. С первых дней своего существования советское государство ставило своей задачей полное уничтожение Православной Церкви в России. Устанавливались конкретные сроки, одна-две пятилетки, в течение которых имя Божие должно было быть забыто на всей территории СССР. Достичь этого власти не удалось, и Церковь в России выжила, сохранилась несмотря на все испытания. За 70 лет советской власти были периоды кратких оттепелей в отношении государства к Церкви, затем – периоды новых гонений. Однако, несмотря на все эти колебания «линии партии», о религиозном образовании детей и подростков все это время и речи быть не могло.

Сегодня мало кто знает, что единственная попытка вести разговор о возобновлении катехизаторской деятельности Церкви была предпринята в середине 1940-х годов, когда после завершения Второй мировой войны советское государство законодательно ликвидировало унию на Западной Украине. Церковь предупреждала соответствующие государственные инстанции о том, что эта ликвидация в недалеком будущем будет иметь самые отрицательные последствия, если Православной Церкви не будет дана возможность развернуть миссионерскую работу на территории Западной Украины по образцу той, которая проводилась после ликвидации унии в Западной Белоруссии в Российской Империи в тех областях, которые теперь составляют каноническую территорию Польской Православной Церкви. В какой-то момент власть заколебалась, даже готов был проект постановления ЦК о том, что на Западной Украине разрешается издание православной литературы, ведение полноценной миссионерской деятельности. Однако такое разрешение все же дано не было, и в результате, как и предупреждала Церковь еще задолго до перестройки, в конце 1980-х – начале 1990-х гг. на Западной Украине произошла не просто реставрация униатства, но и его наступление.

В течение многих десятилетий государство посредством специально созданных органов, института уполномоченных по делам религии, пресекало малейшие попытки проповеди в Церкви. Представители старшего поколения духовенства, конечно, помнят о том, как доставалось священникам просто за общение с людьми в храме, как бдительно уполномоченные следили за тем, чтобы в храмах не собиралась молодежь. Если кто-то из батюшек был замечен в «излишней» активности, его в лучшем случае начинали гонять с места на место, в худшем – находили какие-то предлоги, чтобы запретить в священнослужении, не брезгуя при этом клеветой.

Поэтому за это время сложилась уже другая, к сожалению, не менее устойчивая традиция. Значительную часть духовенства приучили относиться к своим обязанностям так, как этого хотели уполномоченные - как к «удовлетворению культовых потребностей населения». А люди, в свою очередь, привыкли к тому, что, приходя в церковь, они платят деньги и получают взамен какую-то «услугу». Этот устойчивый «обоюдный рефлекс», к величайшему сожалению, не преодолен до сих пор, он остается одной из главных проблем нашей церковной жизни.

За годы возрождения Церкви, которое происходит уже больше 20 лет, конечно, многое изменилось. Во всех епархиях открылось множество успешно работающих просветительских учреждений, катехизаторских курсов, воскресных школ для взрослых и детей. Думаю, что с самого начала все честные, мыслящие, ответственные священнослужители, все те, для кого их служение является не просто средством зарабатывания денег, а действительно служением, начали заниматься просвещением нашего народа, как только появилась такая возможность.

На сегодняшний день основным препятствием к веде нию широкой просветительской, катехизаторской и миссионерской деятельности на приходах остаются малое количество храмов и недостаточное количество духовенства. Недавно Святейший Патриарх Кирилл обратился к мэру города Москвы с предложением возвести в столице минимум 200 новых храмов, при том, что, по его мнению, в Москве необходимо еще не менее 600 церквей. Святейший Патриарх понимает, что нормальная церковно-приходская жизнь, в том числе катехизаторская работа, начинается тогда, когда приход сравнительно небольшой, когда священник в состоянии уделить внимание всем тем, кто приходит в храм. Святейший Патриарх привел такую цифру: сейчас в среднем по России один храм приходится на 11,2 тысяч населения. И это, конечно, мало, причем речь идет об усредненных показателях, а во многих конкретных местах ситуация гораздо тяжелее. Есть городские и сельские районы, откуда очень тяжело добраться до храма. Есть приходы в селах, где население совсем небольшое. И пока еще остаются городские приходы, которые принято называть богатыми, куда приходит (а точнее, заходит в течение дня) множество народу, и где нормальная приходская жизнь тоже по многим причинам не складывается. Так вот, полноценные приходы, где ведется просветительская и социальная деятельность, которые могли бы стать настоящими духовными и общественными центрами своего района, сложатся тогда, когда храмы будут находиться для людей «в шаговой доступности» и когда священник будет знать в лицо всех своих прихожан.

Каковы сегодня насущные задачи нашей Церкви, что же нужно делать в первую очередь? Я бы ответил так: строить новые храмы, воспитывать добросовестных священнослужителей, наводить порядок на существующих приходах.

В свое время я был участником 11 епархиальных собраний города Москвы. Ныне покойный Святейший Патриарх Алексий всегда, на всех собраниях, говорил о таких вещах: о необходимости катехизации и хотя бы минимального периода оглашения перед Крещением, о необходимости Крещения полным погружением и о необходимости внимательного отношения со стороны священника к тем, кто стоит у него в храме за свечным ящиком - о необходимости их воспитания, обучения.

Очень многие люди, которые называют себя прихожанами наших храмов, на самом деле не бывают на богослужении. Они могут заходить в храм в течение дня поставить свечи, написать записки, и могут делать так годами, но при этом не появляться на службе, может быть, за исключением Пасхи и Рождества. Это плохо, но это факт. И для таких людей (а их действительно очень много) голос Церкви - это голос человека, который стоит за ящиком. Многое зависит от того, кто этот человек. Однако не секрет, что в наших храмах свечницы - это, в лучшем случае, доверенные лица настоятеля, от которых требуется главным образом аккуратная сдача выручки. Что у них в голове, верят ли они, а если верят, то во что - один Бог знает. Мы часто сетуем, что в нашем обществе, даже внутри церковной ограды, распространяются самые дикие суеверия и предрассудки, обвиняем СМИ в распространении оккультизма, но я убежден, что бо льшая часть той ерунды, которой забиты головы наших соотечественников,- это сведения, полученные людьми из уст наших свечниц. Это одна из самых больших проблем нашей церковной жизни, и я назвал бы ее если не проблемой номер один, то проблемой номер два – точно.

Вот почему мы пришли к необходимости того, чтобы открыть в Саратове курсы по обучению сотрудников свечных ящиков основам вероучения. Это крайне необходимо. Как бы хорошо они не выполняли свои прямые обязанности, все-таки главное - научить их тому, как отвечать на вопросы приходящих в храм людей. Мы будем проводить эту деятельность и по благочиниям.

Я хочу подчеркнуть - каждый из приходящих в храм людей должен получить здесь ответы на свои вопросы, причем ответы грамотные, церковные, в полном смысле этого слова. Это должна быть не просто информация, но и совет искреннего, неравнодушного человека, который бы помог приходящему по-настоящему войти в Церковь, изменить свою жизнь. Ответственность за это по-прежнему лежит на духовенстве, настоятелях и клириках наших храмов. Святейший Патриарх говорит о том, что необходимо сделать все, от нас зависящее, чтобы катехизация стала частью нашей приходской жизни. И это абсолютно справедливое требование. Повторю: обучение основам вероучения - неотъемлемая часть служения священника. Хотелось бы, чтобы это поняли все, начиная от семинаристов и кончая почтенными протоиереями, и не относились к этому как к тяжелому никому не нужному труду, который им навязывают, отрывая их от обычного распорядка. В то же время катехизация новоначальных, как и любая часть церковной жизни,- не такая сфера деятельности, которую можно строго формализовать и задокументировать. Служение священника очень трудно расписать и разграничить: вот, 2 часа он занимается катехизацией, 3 миссионерствует, потом 4 часа служит в храме… На тех приходах, где успешно трудятся добросовестные, ревностные священнослужители, работа по катехизации ведется, и таких примеров у нас достаточно много, потому что, если бы ее не велось, в храмы никто бы не ходил. Когда на моих глазах возникает приход, на который 4 года назад ходило 20 человек, год назад - 70, а в этом на службе стоит больше ста человек - понятно, что настоятель этого прихода в полной мере отвечает тем требованиям, которые Церковь предъявляет к своему служителю. Понятно, что наполняемость храма - прямой результат его деятельности.

А есть и другие приходы, где 4 крещения за год произошло, причем не в вымирающих деревнях… Вообще, не секрет, что наиболее часто совершаемая сегодня треба – это отпевание. Но и отпевание, как и любая другая треба, может и должно служить поводом для катехизации, для объяснений со стороны священника, какой смысл в этой службе и как она взаимосвязана со всем строем христианской жизни. Мы постоянно говорим об этом и на наших ежегодных епархиальных собраниях, и на встречах с выпускниками семинарии, начинающими самостоятельное служение.

На многих наших приходах, практически во всех городах, введены беседы с теми, кто желает креститься (со взрослыми людьми, начиная с 12 - 15 лет), родителями и восприемниками младенцев, а на некоторых приходах - и с теми, кто вступает в брак. Как воспринимаются эти беседы? В большинстве случаев - доброжелательно (в прямой связи с тем, с каким вниманием относится священник к приходящим людям). Однако, как я уже говорил, в нашем народе давно укоренилось, и мы сами очень ему в этом помогли, отношение к Церкви как к магазину (заплатил - получил; товар - деньги - товар), и кто-то воспринимает беседы перед крещением или венчанием как «навязываемую услугу». Нам нужно приложить все усилия к тому, чтобы такое положение изменить. Если мы проявим постоянство, то, уверен, через год-два нам это удастся.

С развитием приходской жизни священнику становится совершенно необходимой помощь мирян в любом просветительском, социальном служении, в том числе в катехизаторской деятельности. Сейчас мы вводим на каждом городском приходе или в сельской местности на уровне благочиния должность штатного катехизатора. Я призываю отцов настоятелей и благочинных к тому, чтобы со всей ответственностью подойти к подбору клириков или верующих мирян на эти должности. Если катехизатор не будет обладать достаточными знаниями, не будет вполне церковным человеком, его деятельность не только не будет успешной, но, возможно, и оттолкнет кого-то от Церкви. Недостойный уровень проведения катехизаторских бесед и занятий, чисто формальное проведение этой работы - первая опасность, которая нам угрожает.

Вторая - при выборе форм катехизации на приходах мы не должны возлагать на людей бремена неудобоносимые, относиться к ним с жесткостью и резкостью. Все мы помним, что в советские времена, когда родителям нельзя было крестить детей без предъявления паспорта, причем о факте крещения обязательно сообщалось на работу, и родителей неизбежно ждали там неприятности,- люди брали детей и ехали с ними в какой-то сельский храм подальше, желательно в другой области, чтобы уйти от ока государева. Если мы сегодня будем проявлять чрезмерную жесткость, мы просто воспроизведем эту ситуацию. Но если тогда люди бежали от уполномоченных, сегодня они будут бежать от Церкви - и это, конечно, недопустимо. Нам надо всё сделать так, чтобы у людей, с одной стороны, не было поводов для такого бегства, чтобы они понимали необходимость катехизации; чтобы наши встречи с людьми были для них интересными и полезными.

Часто спрашивают: в каких случаях все-таки следует отказать в совершении Таинства? Безусловно - если человек выражает свое пренебрежение к Церкви, кощунствует. Если мы пока не видим у человека понимания, что такое Церковь, что такое Таинства - то таким людям нужно очень вежливо предложить подумать, посоветовать им узнать, что такое церковная жизнь - но это, собственно, и есть смысл любой катехизаторской беседы.

Я настаиваю на том, что совершенно недопустимым явлением сегодня является Крещение просто «по факту оплаты», как еще происходит в некоторых храмах. Когда священник приходит, и ему за свечным ящиком сообщают: батюшка, сегодня у вас два Крещения. За это надо наказывать священника и немедленно увольнять тех, кто за ящиком - и это будет делаться, потому что подобная практика должна быть изжита.

Вообще, как я уже сказал выше, приходится сталкиваться с совершенно вопиющими случаями, касающимися Таинства Крещения, уровня служебных взаимоотношений, «разделения обязанностей» между сотрудниками свечных ящиков и духовенства.

К счастью, сегодня наши священнослужители поделятся с нами и опытом такой работы, которую можно назвать успешной. Я же в заключение своего вступительного слова еще раз подчеркну, что катехизаторская деятельность Церкви вряд ли подлежит строгой унификации. Это всегда живое общение с человеческой душой, разговор с людьми разного возраста, с разным жизненным опытом и способностями. Можно только сказать, что катехизация новоначальных в церковной жизни совершенно необходима, и успех этой работы будет зависеть во многом от открытости самого священника, его готовности к жертвенному самоотверженному служению, когда ради этого служения человек забывает себя, свои интересы. И, конечно, для того, чтобы православные христиане не останавливались в своем познании веры на правилах сугубо внешнего благочестия, священник должен сам показывать своей пастве пример подлинно христианской, духовной, молитвенной жизни, радости Богообщения.

Первым Таинством, с которого начинается духовная жизнь человека, является Святое Крещение. Без него невозможно спасение человека. По словам Катехизиса, «Крещение есть Таинство, в котором верующий, при троекратном погружении тела в воду, с призыванием Бога Отца и Сына и Святого Духа, умирает для жизни плотской, греховной, и возрождается от Духа Святого в жизнь духовную, святую».

Крещение, по глубокой мысли святителя Григория Богослова, «есть пособие в нашей немощи, отложение плоти, последование Духу, общение со Словом, исправление создания, потопление греха, причастие света, рассеяние тьмы. Просвещение есть колесница, возносящая к Богу, сопутствование Христу, подкрепление веры, совершение ума, ключ Царства Небесного, перемена жизни, снятие рабства, разрешение от уз, претворение состава. Просвещение есть лучший и величественнейший из даров Божиих» (Слово 40). Принявший его человек получает новые органы чувств души, и у него все становится на свои места. Ум получает силу к целостному мышлению. Сердце очищается от груза прошлого. Душа получает силу к неземному покою и вечной радости, человек впервые слышит не осуждение, а одобрение совести. Если до Крещения в сердце человека пребывала злая сила диавола, то после принятия Таинства Дух Святой поселяется внутри человека. Конечно, злой дух не прекращает нападать на человека, действуя через тело и пытаясь посредством его помрачить наш разум, но внутри любого крещеного поселяется несмываемая Божия благодать. Поэтому если человек согрешил или даже отпал от Церкви, то, возвратившись назад, он не крестится заново, а присоединяется через Покаяние. Крещение – новое рождение, которое никогда не повторяется, если было правильно совершено.

Этот великий дар коренится в священном Искуплении. В Крещении мы символически умираем вместе со Христом, погружаясь в воду, и совоскресаем с Ним – выходя из воды. Хотя участие в смерти происходит символически, но спасение совершается самим делом.

Не случайно само это великое Таинство просвещения установлено Христом Спасителем после Его Воскресения. Предуказано оно было и древними чудесами спасения, такими как спасение семейства Ноя от потопа, переход евреев через Красное море, ритуальные омовения Моисеева Закона. Подготовило Его Крещение покаяния, которое совершал Иоанн Креститель. Но реальностью оно стало после Жертвы Христа. Явившись ученикам после Воскресения в Галилее, Он сказал: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28, 18-19). По церковному преданию, Сам Воскресший Христос крестил апостолов, а те передали это Таинство всем христианам.

Подготовка взрослого ко Крещению

Если взрослый человек захочет принять Святое Крещение, то одного желания для этого недостаточно. Как для полноценного лечения недостаточно одного желания больного, но необходимо исполнять распорядок дня, делать процедуры, принимать лекарства и, главное, необходимо доверие к врачу, так и для начала жизни в Боге надо иметь истинную веру, раскаяние в своих злых делах и желание жить по заповедям, при условии выполнения которых Таинство сможет полноценно действовать.

Понятно, почему необходима вера. Ведь, по словам Писания, «без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11, 6). Есть мера веры, необходимая для Крещения. Эта мера – Символ Веры, который читается наизусть крещаемым перед самим Таинством и хранится в нашем сердце до самой смерти и Судного Дня. Нельзя креститься тому, кто верит только в то, что «кто-то там есть», и если человек хочет принять Святое Крещение, то должен всем сердцем принять истинную веру и получить прощение своих грехов.

Желающий покреститься должен читать Священное Писание. Церковь рекомендует оглашенным оглашенному (так называется тот, кто готовится ко Крещению) прочитать из Нового Завета четыре Евангелия, а из Ветхого – Книгу Бытия, Исход, Притчи Соломона, Премудрость Иисуса, сына Сирахова, и Премудрость Соломона.

Во время подготовки ко Крещению надо усердно молиться, чтобы Бог очистил сердце и освятил жизнь. Особенно необходимо как можно чаще посещать храм Божий. Если человек собрался креститься, то он уже отчасти свой для Церкви. Она молится за него как за оглашенного, и не надо пренебрегать ее материнской заботой. Некрещеный молится за вечерним богослужением и утром, на Литургии, до слов, возглашаемых диаконом или священником: «Елицы оглашенные, изыдите, оглашенные, изыдите, да никто из оглашенных». Если нет экстраординарных обстоятельств, тогда подготовка ко Крещению длится сорок дней. Столько длилось оглашение и в Древней Церкви, и в России до революции. В этот период необходимо поменять свою жизнь – прекратить творить беззакония, уйти с работы, несовместимой с христианством (работа в абортарии, проституция и т.п.), и начать выполнять заповеди. Не стоит затягивать время до Крещения, иначе можно умереть и навсегда погибнуть.

Надо помнить, что если человек собрался креститься, то он будет подвергаться атакам диавола, не желающего, чтобы человек освободился из его рабства. Врага не надо бояться и слушать, молитва и крестное знамение прогонят его. Любимая ловушка диавола – это суета. Он говорит: «Сегодня тебе некогда, лучше завтра, через неделю, в отпуске». Так некоторых сатана удерживает от Крещения годами, тем, кто попался на эту удочку, потом будет тяжелее вести христианскую жизнь. По слову Христа, «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк. 9, 62).

В Древней Церкви перед Крещением постились сорок дней, сейчас считается желательным хотя бы трехдневный пост. Он помогает победить диавола, усиливает молитву и дает возможность контролировать свое сердце.

Во время подготовки к Таинству надо постараться вспомнить все свои грехи, чтобы раскаяться в них перед Крещением, и постараться их больше не повторять, как и сказал апостол Петр: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и полу́чите дар Святаго Духа (Деян. 2, 38).

Хорошо найти благочестивого православного христианина, который стал бы крестным и помогал идти ко Христу. Но он не должен быть супругом нынешним или предполагаемым, иначе такой брак будет незаконным. Впрочем, наличие крестного обязательно только для детей до 14 лет. Взрослый может поручиться за себя сам.
Крещение совершается в любой день, кроме будних дней Великого поста. В Древней Церкви и в России до революции особыми днями Крещения взрослых были Великая Суббота, Рождественский и Крещенский сочельники, Лазарева суббота и Пятидесятница.
В ночь перед Крещением обязательно надо воздержаться от плотского сожительства. С полуночи надо ничего не пить и не есть, а курильщикам не курить, чтобы сразу после Крещения причаститься Святого Тела и Крови Христа. Женщины во время месячных и в течение сорока дней после родов не крестятся, кроме случаев угрозы для жизни.

Иноверцу (мусульманину, иудею, язычнику или сектанту) перед Таинством Крещения необходимо пройти чин присоединения.

Крещение младенцев

В Православной Церкви удостаиваются Святого Крещения не только взрослые, но и дети. Так мы исполняем слова Христа: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И, возложив на них руки, пошел оттуда» (Мф. 19, 14-15).

Прямое повеление апостола Петра в день Пятидесятницы говорит о том, что дар Крещения принадлежит всем: «Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш» (Деян. 2, 38-39).

Конечно, у младенца нет личной веры, но этот недостаток восполняет вера родителей и восприемников (крестных). Пример этого есть и в Писании, где Христос исцелил расслабленного и простил ему грехи по вере его друзей (Мф. 9, 1-8). Обязанность поручителей заключается в том, чтобы они научили младенца вере и жизни христианской, чтобы благодать Божия действовала в нем. Для этого они заботятся не только о своевременном обучении ребенка Закону Божию, но и следят за тем, чтобы дитя регулярно приобщалось Святых Таин.

Крещению ребенка предшествует ряд священных чинов, подготавливающих его к Таинству и защищающих от нашествия злых сил. Еще до рождения служится специальный молебен, в котором испрашивается Божия помощь матери в родах. В первый же день после родов священник просит защитить мать и младенца от нападения духов зла и очистить всех, причастных к родам, от скверны первородного греха. На восьмой день священник нарекает имя новорожденному – подобно тому, как Господу дали священное имя Иисус на восьмой день после Рождества (Лк. 2, 21). В сороковой день младенец приносится в храм, чтобы быть представленным Творцу (Лк. 2, 22-38). Над матерью читаются очистительные молитвы, исцеляющие ее от прикосновения диавола (в момент передачи первородной смерти) и допускающие ко Причастию. Ведь, кроме смертной угрозы, женщина не может вкушать Причастие сорок дней после родов.

В случае если младенец слаб или болен, недопустимо откладывание Таинства Крещения на сколько-нибудь долгий срок. Крестить тогда нужно сразу после родов, иначе, если ребенок умрет, он не может попасть в Царство Божие (Ин. 3, 5). По правилам Церкви, родители (или священник), по нерадению допустившие, чтобы младенец умер некрещеным, подвергаются строгому наказанию.

Чин Крещения

Порядок Таинства Крещения восходит к древнейшим временам, в своих основах он установлен еще апостолами. Сняв с себя верхнюю одежду, крещаемый показывает готовность отречься от прежней греховной жизни. Священник знаменует его крестом, отделяя для Бога, дует в лицо, восстанавливая то дуновение, которым был создан человек (Быт. 2, 7), и читает молитву, нарекающую христианское имя (при Крещении иногда меняют имя – как знак изменения жизни. При Таинстве оно пишется в Книге Жизни). У новокрещеного также появится небесный тезка, который станет его покровителем. День памяти небесного покровителя является главным личным праздником христианина.

После этого читаются заклинательные молитвы, обращенные против диавола, которому принадлежат все некрещеные. Бывает, что враг пытается удержать человека в своих лапах, и поэтому нападает на него во время Крещения. Однажды крестили наркоманку, и ее стало мутить во время заклинательных молитв, когда надо было читать Символ Веры, она стала задыхаться, а в купели чуть не упала в обморок, но, как только ее погрузили в третий раз, все мгновенно прошло. Так происходило потому, что через эту страсть диавол владел ею особенно сильно, но сила Божия оказалась несравненно могущественнее. Бояться диавола незачем, надо гнать его именем Иисуса Христа, и он убежит прочь. Ведь нам дана власть наступать на всю силу диавола (Лк. 10, 19), и она не может повредить нам, если мы с Богом. Так что не надо бояться ни сглаза, ни порчи, ни колдунов, но следует ревностно соблюдать заповеди – и никакое духовное зло не подойдет к христианину. Поэтому и священник совершенно не заискивает перед сатаной, а властно прогоняет его прочь силой Бога.

Наступает время освобожденному от власти врага отречься от него. Священник трижды спрашивает: «Желаешь ли отречься от сатаны, всех его дел, всех его ангелов (бесов, являющихся под видом языческих богов, космических энергий и т.д.), всего служения его (магии, иных религий, астрологии и т.п.) и всей гордыни его (массовых зрелищ, лишающих человека разума)?»

Крещаемый отвечает: «Отрицаюся» – и затем дует и плюет на запад, в область тьмы, извергая из себя всю нечистоту.

После этого священник спрашивает, готов ли он сочетаться со Христом (вступить с Ним в вечный союз), и, после изъявления согласия, спрашивает: «Веришь ли ты в Него?»
Крещаемый отвечает: «Верую яко Царю и Богу» – и приносит Ему присягу – читает Символ Веры.

После этого священник освящает воду, предварительно покадив ее. Так она вернется в то самое состояние, в каком была в первый день творения, когда была тьма над бездной и Дух Божий носился над водами (Быт. 1, 2). Мы вспоминаем, как евреи перешли через Красное море, руководимые облачным и огненным столпом, а фараон со всеми своими армиями погиб в волнах. Так и оглашенный, руководимый Христом, получит спасение в воде, а диавол утонет в ней.

После освящения воды священник помазывает воду и крещаемого благословленным маслом. Это елей радости, помазание которым дает силу выскользнуть из лап врага, как древние борцы намазывались маслом, чтобы выскользнуть из рук противника. Надо растереть это масло по всему своему телу.

Затем наступает самый важный момент. Человек спускается в купель, рука священника (а через эту руку – Сам Христос) трижды погружает его в воду со словами: «Крещается раб Божий (имя) во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь».

По Уставу Церкви, Крещение должно совершаться через троекратное полное погружение в воду – или в купели, или в открытом водоеме. Это апостольская практика. Но если ситуация такова, что полное погружение невозможно (например, в армии, в тюрьме, в больнице, в пустыне, при острой нехватке воды), тогда допустимо, и вполне действительно, обливательное крещение – с тем, чтобы было облито все тело, а совсем в крайнем случае – голова.

Спускаясь в воду, не надо забывать молиться Богу, чтобы Он Сам очистил и научил жить по-христиански. Ведь вода Крещения вся пронизана силой Святого Духа.

Когда новокрещеный (по-гречески «неофит») выходит из воды заново родившимся, безгрешным и святым, на него надевают крест (символ терпения скорбей ради Христа) и белую рубашку – знак чистоты и невинности, и вручают горящую свечу, напоминая слова Христа: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16).

После этого над новокрещеным совершается Таинство Миропомазания , в котором человек принимает дар Святаго Духа.

_____________________________________

В данном разделе представлен текст из книги «Закон Божий: введение в Православное христианство» иерея Даниила Сысоева (с небольшими изменениями).

Facebook

Twitter

Вконтакте

Одноклассники

Google+