Главная Приметы

Большой гостиный двор на старинных гравюрах. Памятники деревянных церковных сооружений

Голышевка, близ сл. Мстеры, 1879. , 5, с., 21 л. ил. Титульный лист и иллюстрации литографированы в Голышевке, в литографии И.А. Голышева; текст напечатан во Владимире в типографии Губернского правления. В шрифтовой издательской обложке. 42х27,5 см. Крайне небольшой тираж. Большая редкость!

Голышев, Иван Александрович (1838 - 1897) - крестьянин-археолог, родился в слободе Мстере Вязниковского уезда, Владимирской губернии, в крепостной семье, издавна занимавшейся иконописанием. Научившись грамоте в приходской школе, поступил в Москве в ученье к литографу. С трудом откупившись от рекрутства, Голышев в 1858 г. открыл в Мстере литографию, выпускавшую с большим успехом лубочные картинки, гадальные таблицы, сонники, а также народные издания произведений художественной литературы. Под влиянием известного владимирского археолога К.Н. Тихонравова занялся изучением старины. В течение своей 35-летней ученой деятельности написал более 500 статей по археологии, этнографии, иконографии, обнародовал много исторических документов. На свои средства Голышев выпустил 9 альбомов по археологии, каждый из которых (в том числе и представленные здесь "Памятники") относится теперь к несомненным библиофильским редкостям.

В своей публикации-исследовании деревянных церквей Владимирской губернии Голышев рассмотрел следующие вопросы: 1. Первые памятники церковных сооружений, 2. Плотничество, 3. Первые деревянные церкви в России, 4. Сооружение деревянных церквей, 5. Оклады и устройство церквей, 6. Порядная запись 1700 года, 7. Постепенное уменьшение количества деревянных церквей и часовен, 8. Уничтожение деревянных церковных сооружений.

И. Голышев был убежден в том, что «… деревянные церковные сооружения были и есть временные», поясняя свою мысль тем, что первые деревянные храмы на Руси впоследствии, как правило, заменялись каменными. Кроме того, автор считает, что в силу неразвитости ремесел и художеств «в древнейшие времена» «слово «плотничество» означало не только ремесло простого плотника или строителя судов, но обнимало и архитектуру, резьбу и даже ваяние. Все, что делалось при помощи дерева, называлось плотничеством, а люди, занимающиеся такими работами именовались без различия плотниками или древоделателями».

В России первые деревянные церкви появились ещё до крещения Руси князем Владимиром. Деревянная христианская церковь в Киеве занесена в летопись в 882 году. Второе известие о церкви святого Ильи относится к 945 году. Первая Софийская церковь в Новгороде, поставленная архиепископом Иоакимом в 6553 (1045) году была деревянная о тринадцати верхах («постави владыка епископ Иоаким первую церковь древянную дубовую св. София, имущую верх 13 и стояла 60 лет и паднеся от огня… при втором епископе Луке в 13 лето. Бысть честно устроена и украшена»). Автор отмечает интересную деталь: «Алтарь был обращен то на летний, то на зимний восток». Соборные церкви в городах отличались своей величиной и великолепием, «на них плотничьи мастера истощали свое искусство и храмоздатели иждивение».

В 1879 году Н. Голышев писал: «На древние русские деревянные церкви следует обращать особое внимание. Большая часть их уже заменена новыми каменными, построенными в новейшем вкусе, а прежние оставлены на произвол судьбы и с каждым годом быстро уничтожаются от разных причин, часто не оставляя и следов своего существования. Пройдет еще немного времени и в России останется весьма мало данных для археологических изысканий по этому предмету».

Голышев, Иван Александрович (1838 - 9 декабря 1896 года во Владимирской губернии) - археолог.

Некролог

В селе Мстере Вязниковского уезда Владимирской губернии 9 декабря внезапно скончался известный археолог Иван Александрович Голышев, член многих ученых обществ и учреждений. Покойный принадлежал к числу простых русских людей, талантливых самоучек, которые обязаны своим развитием и самообразованием, главным образом, своей неутомимой энергии, уму и необыкновенному трудолюбию. Сын крепостного крестьянина, И. А. Голышев родился в с. Мстере в 1838 году. Детство и юность свою он сам описал впоследствии на страницах "Русской Старины" (1879, кн. 4-6), и из этого описания видно, как трудны были первые жизненные шаги его. Научившись грамоте у священника в местной приходской школе, мальчик Голышев был отдан отцом в Москве в учение к литографу и после четырехлетнего учения сделался литографом и в то же время посещал рисовальные классы. Возвратясь в 1858 году домой, он открыл здесь, в с. Мстере, собственную литографию и начал изготовлять для продажи дешевые картинки, известные под названием "лубочных", которые и распространял во множестве вместе с дешевыми книжками среди народа посредством коробейников-офеней. Картинки его имели успех и давали заработок более чем 200 женщинам с. Мстеры, занимавшимся раскраской этих картин. Успех этот зависел, главным образом, от умелого выбора распространяемых изданий. Выйдя сам из народа и хорошо зная его вкусы, он не впадал в те ошибки, в какие впадали его "интеллигентные" подражатели, вроде фирмы "Посредник" и др. При издании лубочных картинок, Голышев широко пользовался старинными, полными живого русского юмора, сюжетами, переиздавая сотни раз древние иллюстрации сказок "О Ерше сыне Щетинникове", "Как мыши кота погребали" и т.п. Им же были пущены в народ и некоторые, успевшие сделаться ныне популярными в народе, иллюстрированные басни, песни, стихотворения, романсы Крылова, Пушкина, Кольцова и др., которые, благодаря этому, сделались вполне народными. Больше же всего распространялись книги и картины назидательного и духовного содержания. В начале 60-х голов Голышев познакомился с редактором "Владимирских Губернских Ведомостей", известным археологом К. Н. Тихонравовым, который и возбудил в нем любовь к занятиям по изучению родной старины. Голышев с жаром предался изучению русских древностей и собиранию разных предметов русской старины. Плодом этих занятий явился ряд статей и сообщений во "Владимирских Губернских Ведомостях", за которые крестьянин Голышев в 1861 году был избран в члены Владимирского губернского статистического комитета. Благотворное влияние на его занятия оказал и граф A.C. Уваров, сам беззаветно преданный археологической науке и умевший находить таланты везде и привлекать их на служение той же науке. Отыскивая всюду через книгонош-офеней старинные рукописи, книги, гравюры, старинные лубочные картинки, И.А. Голышев жертвовал их в Императорскую Публичную Библиотеку, в музеи и др. хранилища древностей; всех таких предметов древности, кроме рукописей, картин и гравюр, вроде предметов старинной утвари, старинных одежд и т.п. было им пожертвовано в разное время более 600 предметов. Увлекшись археологией, покойный И.А. Голышев с течением времени значительно сократил свою торговлю книгами и картинками, чтобы всецело заняться любимой наукой. Участвуя во многих археологических съездах, И.А. Голышев в течение своей 35-летней ученой деятельности написал более 500 статей по археологии, этнографии, иконографии и обнародовал множество актов, грамот, старинных записей и т. п. Кроме этого, на собственные средства им было издано и выпущено в свет 9 альбомов по археологии и 19 отдельных книг и брошюр, из которых замечательны: 1) "древности Богоявленской церкви в с. Мстере" (1870 г., с 20 рисунками); 2) "Атлас рисунков старинных пряничных досок" (1847 г., 20 таблиц и рисунков); 3) "Памятники старинной русской резьбы по дереву" (1877 г., 20 таблиц); 4) "Памятники деревянных церковных сооружений во Владимирской губернии" (1879 г., 21 таблица); 5) " Альбом русских древностей Владимирской губернии" (1881 г., 40 таблиц); 6) "Памятники русской старины Владимирской губернии" (1883 г., 20 таблиц); 7) "Альбом рисунков рукописных синодиков 1651, 1679, 1686 гг." (1885 г., 30 таблиц); 8) "Место упокоения князя Пожарского" (1885 г.) и др. Смерть застала И. А. Голышева за работой над изданием в свет нового археологического альбома: "Рукописная повесть о видении Космы игумена 1688 г." Русская наука высоко ценила труды И.А. Голышева, и он был избран в действительные и почетные члены почти всех русских ученых исторических и археологических обществ. Так, И.А. Голышев состоял действительным членом Императорских Обществ: Истории и Древностей Российских при Московском университете и Московского Археологического Общества, Киевского Исторического Общества Нестора летописца; С.-Петербургских: почетным корреспондентом Императорской Публичной библиотеки, членом и сотрудником - Императорского Русского Археологического и Географического Обществ, Императорского Общества любителей древней письменности, Археологического Института и др. Императорское Русское Археологическое Общество за ученые труды дважды присуждало И.А. Голышеву свои медали: малую золотую и большую серебряную. Ученые заслуги покойного Голышева. известны были и ценимы в Бозе почившими Государями Александром Николаевичем и Александром Александровичем и ныне благополучно царствующим Государем Императором Николаем Александровичем и многими членами Августейшего Семейства, и за свои труды И.А. Голышев неоднократно удостоен был самых разнообразных и щедрых наград. Так он удостоен был звания потомственного почетного гражданина и награжден орденами Станислава 2 степени и Анны 2 степени и, кроме того, получил в разное время Высочайшие подарки: несколько бриллиантовых перстней, несколько золотых, осыпанных бриллиантами булавок, серебряный сервиз, два серебряные вызолоченные кубка и т.п., и несколько денежных наград. И.А. Голышеву едва исполнилось 58 лет и при своей энергии и любви к труду он, без сомнения, обогатил бы археологическую науку еще многими новыми и не менее ценными исследованиями и изданиями. Мир праху твоему, неутомимый и даровитый труженик.

Голышев, Иван Александрович - крестьянин-археолог; род. в слободе Мстере Вязниковского уезда Владимирской губернии в 1838 г., в крепостной семье, издавна занимавшейся иконописанием. Научившись грамоте в приходской школе, он поступил в Москве в ученье к литографу, а потом в металлографическое заведение. С трудом откупившись от рекрутства, Г. в 1858 г. открыл в Мстере литографию, существующую до сих пор и печатающую в год свыше 500 тыс. картин и до 20 тыс. гадательных таблиц и сонников. Раскрашивание картин производится от руки, что доставляет заработок нескольким сотням семейств; но в последнее время это производство сильно подрывается хромолитографиями, печатаемыми машинным способом. Под влиянием известного деятеля Владимирского края К. Н. Тихонравова Г. стал заниматься этнографией, археологией, научился разбирать старинные акты и рукописи. В 1861 г. по предложению Тихонравова Г. избран был действительным членом местного статистического комитета. Это был первый случай избрания в члены крестьянина. Вслед за тем Г. напечатал во "Владимирских губ. ведом." (1861, № 19) свою первую статью: "Нужно ли иметь хлеб в запасных магазинах крестьян там, где нет хлебопашества". С тех пор Г. поместил до 500 разных статей, заметок, сообщений, материалов и т. п. на страницах этого губернского издания, а также в "Трудах" и "Ежегоднике" Владимирского губернского статистического комитета, в "Голосе", "Правительственном вестнике", "Древней и новой России", "Сев. вестн.". В то же время из своей литографии и на свои средства он выпустил несколько ценных изданий с рисунками, снимками, видами и т. п. Сюда относятся: "Древности Богоявленской церкви XVII в. в слободе Мстере" (1870); "Атлас рисунков старинных пряничных досок" (1874); "Памятники старинной русск. резьбы по дереву" (1877); "Памятники деревянных церковных сооружений Влад. губ." (1879); "Альбом русск. древностей Владим. губ." (1883); "Памятники русск. старины Владим. губ." (1883); "Альбом рисунков рукописных синодиков 1561, 1679 и 1686. гг." (1885); "Сборник русской старины Владим. губ." (1890); "Рукописный синодик 1746 г." (1891). Многие из памятников воспроизведены Г. с замечательным изяществом и безукоризненною точностью. Кроме предисловий к этим изданиям, Г. составил и издал 18 книг и брошюр, большею частью археологического содержания, с рисунками: "Богоявленская слобода Мстера" (l865); "Серапионова пустынь" (1869); "Лубочные старинные картинки" (1870); "Мифические изображения 12 лихорадок" (1871), "Древняя неуза, или амулет ХIII в." (1876) г др. В 1884 г. Г. возведен в звание потомственного почетного гражданина; имеет золотую медаль от Русск. археологич. общества и состоит членом разных ученых обществ. На все археологические выставки и съезды Г. доставлял много редких вещей. Автобиографию Г. см. в "Русск. старине" 1879 г., № 4, 6. Статьи о нем указаны у Шмурло, "Иван Александрович Г.; к 30-летию его научной деятельности" (СПб., 1891).

Первыми памятниками церковных сооружений были деревянные храмы на Руси; впоследствии времени на место их уже воздвигались каменные, равно как и ныне мы постоянно встречаем этот же самый с глубокой древности обычай; вообще деревянные церковные сооружения были и есть временные. О деревянных сооружениях и постройках объясняют так: Когда ремесла и художества в древнейшие времена находились еще на самой низкой степени развития, тогда не существовало специальных мастеров для каждой отдельной отрасли искусств. Каждый ловкий работник старался сам исполнять все, что только мог сделать. Он строил дом, выдалбливал дерево на лодку, украшал седалища резьбою, или ваял какие-нибудь истуканы. Такое младенческое состояние ремесел и художеств на Руси не есть бездоказательный вывод из простых соображений, а вполне подтверждается отсутствием в самом языке особых наименований для отдельных отраслей искусств. Под словом плотничество понимались самые разнообразные работы. Так из летописи видно, что слово "плотничество" означало не только ремесло простого плотника или строителя судов, но также обнимало и архитектуру, резьбу и даже ваяние. Все, что делалось при помощи дерева, называлось плотничеством, а люди, занимавшиеся такими работами, именовались, без различия, плотниками или древоделателями. Многочисленные леса, покрывавшие древнюю Русь, отстраняли всякую потребность отыскивать в недрах земли другой более удобный материал для построек. Леса находились везде, и иногда в таком количестве, что необходимо было их срубать, чтобы очистить просторные места для поселений. Первые обитатели Руси должны были употреблять исключительно только одно дерево на всякое дело и в особенности на постройки. На первоначальные по летописям две деревянные церкви в России, построенные до крещения Владимира, указывают свидетельства: первое относящееся к 945 году, что в то время в Киеве уже была своя особая церковь св. Илии: "А хрестеяную русь водиша роте в церкви святаго Ильи, яже есть над ручаем, конец Пасынче беседе и Козаре: се бо бе сборная церкви, мнози бо беша Варязи хрестеяни". Второе известие о христианской церкви в Киеве занесено в летопись под 882 годом: "и убиша Аскольда и Дира, несоша на гору и погребоша и на горе, еже ся ныне зовет Угорьское кде ныне Олъмин двор; на той могиле поставил Олъма церковь святаго Николу, а Дирова могила за святою Ориною". Слово поставил относится к деревянным сооружениям; летописец постоянно употребляет два различные глагола, чтобы означить сделаны ли постройки из камня или из дерева; для деревянных построек или церквей он всегда употребляет слово постави, тогда как для каменных зданий он употребляет глаголы: созда или заложи. О сооружении деревянных храмов мы находим указание: хотя со введением христианской веры в России вошло греческое церковное зодчество, которое сооружало каменные храмы, однако в строении деревянных церквей и часовен удерживалось коренное русское зодчество. Приспособленное к богослужению, религиозному характеру народа и местности, оно выражало жизнь и движение мысли в разнообразных формах. (3) По этому же предмету упоминается: переход от строения жилой избы к сооружению церкви был уподоблен и легок; ибо основою для последней служил сруб избы, к коему прорубался алтарь и крыльце; над островерхим кровом приделывали шейку с главою, увенчанною крестом. По обещанию, во время какого-нибудь общественного бедствия, такие церкви строились тою или другой улицей города или селением, и освященные в один день назывались обыденными. В требнике Петра Могилы встречается особый местный обряд, или чин при закладке деревянных церквей. Между прочим, когда приготовлены уже были подлоги, или бревна, на коих утверждалось здание: тогда епископ или иерей в облачении "Взем секиру, ударяет трижды в среднее бревно олтарнее, глаголя: Начинается дело сие, в имя Отца и Сына и Святаго Духа, в честь же и в память (праздника или святаго) аминь. По окроплении св. водою всех оснований кругом при чтении псалма 86-го "Основания его на горах святых", произносит "делателие же абие спешно в имя Господне начинают делати". Первоначальным окладом или планом храма служил квадрат, коего стены были рублены то в присек, то в лапу и замок и т. д. Церкви деревянные были малы и низменны не только в селах, даже в городах. Швед Петрей в начале XVII века видел на Москве церквицы, где помещалось не более семи человек. В Новгороде в XV веке была на Хутыне церковь "кругла яко столп и не широка только сажени единыя со олтарем внутри", окладом отчасти сходствовали с ними часовни, кои рассеяны были по селениям и дорогам, особливо по перекресткам под именем то крестов, то пятниц. Когда же, соответственно с местною потребностью в помещении стали увеличивать размеры целого здания, или той и другой его части: тогда изменился и оклад церкви; появились разные пристройки: приделы, трапезы, притворы, ходовые паперти под навесом, звонницы, кои имели свое особенное назначение в обиходе храма. Вместе с тем умножились и украшения, состоявшие из резных полотенец, прилепов, князьков, баляс и других вычурных порезок и выборок, кои отличались особенною затейливостью, замысловатостью и причудливостью, согласно с местным вкусом, как видно из самых памятников, летописей и храмозданных грамот. Образ построения церквей не везде был одинаков, равно не везде одинаковый лес употреблялся на строение смотря по местности: то сосновый и еловый, пихтовый и лиственный, то дубовый и осиновый. Там строили вместо квадрата прямоугольники, костровые, здесь круглые и кресчатые о двадцати стенках клецкие, т.е. рубленые без углов в замок, на осмерике и шатровые; одни ставились на подклетях, другие на стульях. Иногда такие церкви были без трапезы и притвора, с одним входным крыльцом, иногда с прирубною папертью под навесом, где стаивали женщины и повинные епитимье. Алтарь обращен был то на летний, то на зимний восток, кровли их были крутые, о двух и четырех скатах, крытые гонтом, напоминающим древние гонтины, или деревянною чешуею и тесом. Верх рублен был бочками, или городками, над коими возвышались главы; число глав от одной доходило до тринадцати. Первая Софийская церковь в Новгороде, поставленная архиепископом Иоакимом, 6553 года была деревянная о 13 верхах. Об означенной церкви летописец Новгородский не может не упомянуть с удивлением о самом устроении ее: "постави владыко епископ Иоаким первую церковь древянную дубовую святыя Софии, имущую верх 13 и стояла 60 лет и падняся от огня в лето 6557 марта в 4 день, в субботу, при втором епископе Луке, в 13 лето. Бысть честно устроена и украшена". Особенно соборные церкви в городах отличались своею величиною и великолепием; на них плотничьи мастера истощали свое искусство, а храмоздатели иждивение. Такова была в Ростове, срубленная из дубового леса первым Ростовским епископом Феодором, по словам летописи, "дивная и великая, яко же не было и не будет". В обители своей преподобный Сергий, по свидетельству великой минеи, "соорудил вместо малой большую деревянную церковь, которая отвсюду видима бысть, аки зерцало". Выше упоминалось о резных украшениях деревянных храмов; об этом условии вносили и в порядные договорные записи о постройках: "и те вышеписаные церкви нарядить, и трапезы и олтари и паперти нарядить же, как им приходским людем понадобитца, и окошек на косяк зделать сколько им приходским людем годно, а окна делать о четырех косяках с выкрушкою; и в тех церквах и в трапезах и в папертях двери на косяках с полотенцы сделать. И сделать те вышеписанные церкви и трапезы с папертьми и с колокольнею добро, мастерски безо всякой охулы". Деревянных церковных сооружений, храмов и часовен до нашего времени сохранилось весьма немного. Они всюду заменяются каменными, а небольшие часовни и совсем прекращают свое существование, а местонахождения их заравнивается землею; об этом было замечено: "не много осталось у нас на руси старых деревянных церквей, везде перестроены они на каменные или деревянные новой архитектуры; но многие из нас помнят еще эти маленькие, темные деревенские храмы из круглыша чернолесья или дуба, с неотделанными, мрачными стенами и закоптелыми образами внутри, обшиты снаружи полусгнившим тесом, с крошечными, неправильно расположенными, окнами, низкой, и иногда покривившейся от времени, колокольней. Скоро первобытная архитектура их сохранится разве только в рисунках какого-нибудь любителя древности". Прежние деревянные храмы и другие им подобные сооружения для любителей составляют немалый интерес; некоторые из них любопытны в архитектурном и историческом отношениях, другие по воспоминаниям, третьи устроенные первобытными обитателями местностей, располагали их на красивых местах природы. К таким живописным местностям относится в Вязниковском уезде погосте св. архидиакона Стефана; местностью этой любуются многие путешественники, оставляя по ее красоте самые приятные воспоминания. Памятником старины только и осталось здесь, что деревянная церковь, которая придает еще более прелести этой пустыне; на крутой возвышенности виднеются два храма, каменный и деревянный, смесь прежней и новой архитектуры, с горами, холмами, вековыми деревьями, уютным вокруг храма сельским небольшим кладбищем, и в подошве погоста синеющей рекой Клязьмой. Деревянная церковь строена как свидетельствуют акты в конце первой половины XVIII века, в 1743 году, а самый погост состоял тогда во Владимирском уезде вторая церковь в погосте каменная новейшего времени. Погостом архидиакона Стефана пленился бывший Владимирским губернатором с 1802 по 1812 год князь Иван Михайлович Долгоруков; в записках своих он говорит: "я здесь часто забывал откуда и куда и где я. Эти впечатления были поводом к стихотворению его: Размышление на берегу Клязьмы, при погосте архидиакона Стефана. Приводим из него следующую строфу.

Природа! здесь и я почувствовал тебя.

С горы среди могил у ног дубов ветвистых,

Я в Клязьме вижу ток то мрачных струй то чистых;

Естественное зря движение воды,

Смотрю больших судов на скромные следы,

И думаю: вот так судьба дни смертных косит;

Вода несет суда, а время жизнь уносит;

За каплей капля вод в моря бежит из рек, -

Живой пример, как мы день за днем гоним век.

По древности обращают особенное на себя внимание храмы в здешнем крае, о которых доныне сохранились предания и летописи, а именно: Успенский в г. Иваново-Вознесенске и Ильинский при селе Карачарове близ г. Мурома. Первая Успенская церковь с шатровою кровлею в два ската отличается простотою устройства; она срублена в замок из толстого соснового леса в восемь углов, глава чешуйчатая, церковь эта была прежде, монастырскою при мужском Покровском монастыре, основанном владельцами тогда бывшего села Иванова князьями Черкасскими, в последние годы царствования Ивана Васильевича Грозного, на ней уцелела надпись 7099 (1591) года. Церковь эта перенесена на кладбище в 1815 году и служит до сих пор памятником свидетельствующим о существовавшем Покровском монастыре в XVI веке. Вторая Ильинская, находящаяся на поле села Карачарова, в 2½ верстах от г. Мурома, по преданию устроена в царствование Михаила Феодоровича, и память свою соединяет с мором, бывшим при царе Борисе Годунове в 1601, 1604 годах, когда сельские жители, опасаясь заразы, тела умерших, как своих, так прихожих и проезжих, зарывали в общей могиле на временном кладбище в лесу, где и теперь стоит эта церковь. С прекращением мора Карачаровцы возымели желание поставить на этом месте церковь, которую и соорудили, по их выражению, своими руками, без посторонних мастеров. На время построения церкви указывает надпись едва заметная на наружной обшивке паперти, которая возобновлена по прежней надписи: великому Пророку святому угоднику божию Илие, строен в 1629 году, рублен лес в болоте Торском. Местность, где выстроена церковь, и до сих пор называется Торское болото, остатки коего еще сохранились. На бревне южной стены здания вырезано грубо: "сему дому построенному 160 года" (1652). К этому храму совершаются ежегодно крестные ходы из села Карачарова: первый в среду при начале Петрова поста, установленный от язвы и в память освящения храма, второй за неделю до Ильина дня, по случаю прекращения в 1848 году холеры и третий 20 июля в храмовой праздник пророка Илии. О других деревянных храмах здешней губернии исторических сведений и летописей не встречалось до сих пор; рисунки их и заключают безлетописные памятники минувшего времени, доколе некоторые еще существуют до окончательного исчезновения. Из других храмовых сооружений упомянем о некоторых часовнях. Часовня бывшая близ г. Мурома на месте где лежало тело св. князя Михаила Константиновича убиенного в 1192 году, замечательна по своим историческим воспоминаниям: князь Михаил Константинович, по воле родителя своего Константина Святославича, с немногими людьми отправился в г. Муром для увещания в покорности и обещал дары, отчины и легкие оброки. Муромцы обманом призвав князя Михаила в город для мирных переговоров, убили его, и тело бросили за городом, а сами затворились в городе и стали приготовляться к бою. Вскоре подступил к стенам Мурома Константин со всем своим войском и по осаде, взял город без кровопролития. Первым делом княжения Константинова в Муроме было устроение храмов Божиих; первая церковь совершена была им обыденная деревянная в честь Благовещения Пресв. Богородицы и по устроении ее погребено тут тело убиенного князя Михаила "со псалмы" и песньми и с подобающею честью. В это время на том месте где лежало извергнутое из города тело князя Михаила, поставлена божонка, или часовня. Часовня эта существовала деревянная, рубленная в клетку, с шатровым верхом, восстановляемая время от времени в прежнем виде и только недавно заменена каменною церковью. Ставить божонки или боженки над могилами усопших и помещать в них иконы обычай существовал исстари, с введения христианской веры. В летописи под 1109 годом читаем: преставися Евпракси, дщи Всеволожа (великого князя Киевского) месяца иулия в 10 день; и положена бысть в печерьском монастыре у дверий, яже ко угу (т. е. вне церкви, близ южных дверей) и сделаша над нею божонку (божницу, часовню) идеже лежит тело ея. В киевской (Ипатиевской) летописи под 1161 годом сказано: исъвкупився Изяслав (Давидович князь Черниговский, на Ростислава Михаила князь Киевского) с Всеволодичема, и с Олгом, и с Половцы, и поиде за Вышегород к божници, ту бо бяше, и Днепр стал, (февраля 7) а инде не стал бяше никде же; ту же перешедше Днепр в боженки, и поиде полки к Киеву, и пришедше сташа на болоньи. Божницы или часовни ставят там где нет церквей; их ставят и над могилами усопших украшая иконами. Никольская часовня Ковровского уезда, находится в самом пустынном месте в лесу, и принадлежит к погосту Нередич-Никольскому, отстоящему в 1½ верстном расстоянии от часовни, происхождение ее по преданию, заключается в том что, на этом месте найден был резной деревянный образ угодника, который и находился некоторое время в этой часовне, а впоследствии перенесен в церковь погоста Нередич, а в ней поставлено другое изображение угодника. Часовня св. Николая чудотворца, находясь в мрачно пустынной местности, окружена со всех сторон лесом, но на средоточии нескольких путесообщений, ведущих к некогда знаменитой ярмарками Холуйской слободе, никто не мог миновать прохода или проезда помимо упомянутой часовни; она выстроена в отдаленное время, была возобновляема и поддерживалась от разрушения, в первобытном виде; путники не пропускали забежать в часовенку и опустить в кружку копейку на поддержание погоста Нередичского и этого сооружения. Ученые путешественники вносили о ней в свои путевые заметки. Приводим несколько строк из таких записок: "однообразие дороги (от с. Мстеры до с. Холуя) прерывалось лишь перевозом на Холуйской пристани (на Клязьме) и часовнею с деревянным изваянием святого чудотворца Николая, стоящею среди мрачного леса. С этою часовнею связаны народные легенды. Темнота и холод в этой часовне, посреди нее колоссальная белая фигура угодника, стоящего с большим мечем в руках и пустынный лес вокруг действительно производят трепет в душе". Означенная часовня с окончательным упадком Холуйских ярмарок, уже близка к разрушению и едва держится и недалеко то время, что это место зарастет тем же лесом который окружает ее; она останется лишь памятником в рисунке, а в народе некоторое время удержатся разные легендарные предания. Старинное здание часовни, убогий дом в г. Вязниках; основание ее относится, к отдаленному времени; часовня эта доныне сохранила название убогого дома. По старинным актам 1643 года видно, что при Ярополческом убогом доме, были и свои земли. Этот ли самый убогий дом имеющий вид часовни существовал тогда или еще был другой дом, неизвестно; исторических указаний, на это прямых нет, по народным же преданиям с существующими обычаями, убогими домами здесь назывались местности, занимаемые особыми кладбищами, для погребения скоропостижно умерших, которые умирали без покаяния и лишались церковного поминовения, и по них панихида бывает один раз в год в семик. Земли при таких убогих домах существовали для ремонтировки и поддержки устроенных часовен. В этой часовне как и других вообще часовнях помещено несколько икон и каждогодно в день семика совершаются панихиды; этот убогий дом едва держится, но его еще подновляет духовенство, к приходу которого он принадлежит как пользуются от поминок некоторым доходом, а не будь этих выгод давно его бы не существовало и остатки поступили на топку печей. Переходя к архитектуре деревянных церквей позднейшего времени должно сказать, что стиль зодчества храмов этого периода имеет характер церквей древних, что замечается на единоверческой церкви в слободе Мстере устроенной в первой половине нынешнего столетия, при которой уже выстроен другой каменный храм, и как выше было упомянуто что деревянные строения храмов были и есть временные, что постоянно и подтверждается, после деревянного первоначального сооружения следует более прочное каменное храмовое здание. И вообще должно заметить, что впрочем говорилось неоднократно и не без полного и глубокого сожаления, что деревянные памятники сооружений более или менее отдаленного времени, всюду уничтожаются, также весьма мало сохранилось по сельским местечкам старинных рукописей, открывавших иногда драгоценные материалы для исследователей о том или другом происхождении или событии, за исчезновением коих, нередко прибегают к преданиям сохранившимся в изустной памяти народа и не столь достоверным как основанным на прежних письменных актах; по этим причинам и не встречается сведений и материалов о многих церковных сооружениях. Мы встретили еще в последнее время описание села Драчева Меленковского уезда, но исторических данных, о церкви св. Архистратига Михаила нет, только и видно что в означенный храм в 1680 году дан полотняный антиминс "Иосифом Митрополитом Рязанским и Муромским в 16 лето его святительства, в лето от создания мира 7188 в 20 день месяца июля, при великом патриархе Иоакиме Московском и всея России." Вот и все историческое сказание об этом храме. Дополним кстати, о постоянных уничтожениях деревянных строений: близ г. Вязников, существовала также как и убогий дом, что видно из грамоты патриарха Адриана 1695 года "пустыня Моисеева" и построена часовня. Ныне осталось только одно название этой местности Моисеевой пустынью, а о нахождении тут часовни говорилось десять лет назад но теперь уже нет и никаких следов ее и нигде не осталось рисунка, а подобных примеров неисчислимое множество. Позволяем закончить, по этому же поводу заметкой, напечатанной еще в 1859 году в одном из ученых изданий Императорского Археологического общества. "На древние русские деревянные церкви следует обращать особенное внимание. Большая часть их уже заменены новыми каменными, построенными в новейшем вкусе, а прежние оставлены на произвол судьбы и с каждым годом быстро уничтожаются от разных причин, часто не оставляя и следов своего существования. Пройдет еще немного времени и, в России, останется весьма мало данных для археологических изысканий по этому предмету." Сказанное еще в 1859 году совершенно верно. В последнее 20-летие исчезновение старинных деревянных храмов без всякого красноречия объясняет о гибели безвозвратно бывших памятников народного творчества.

5. В Кремле из Замоскворечья между Каменнным и живым мостом к полудню

6. Объявление герольдами на кремлевской площади о короновании императрицы Екатерины II.
С гравюры Калпашникова

7. Больница Екатерининского времени.
С рисунка Дергоена XVIII века

8. Архиепископ Амвросий Зертис-Каменский в гробу.
С портрета, писанного масляными красками в конце XVIII столетия в Даниловом монастыре в Москве

10. Торжественная аудиенция турецкому посольству.
С гравюры Калпашникова

11. Казнь Пугачева.
Художник Шарлемань

12. Крестный ход (шествие на осляти) в Москве в XVII столетии.

13. Прием в массонскую ложу вновь поступающего члена.
Со старинной гравюры

14. Посвящение в мастера массонской ложи.
Со старинной гравюры

15. Посвящение в массоны.
Со старинной английской гравюры

16. Торжественное заседание масонской ложи.
Со стринной гравюры

17. Извозчичья стоянка в Москве в начале нынешнего столетия.
С гравюры Гейслера

18. Гуляние в Сокольниках в конце прошлого столетия.
С гравюры Делабарта

19. Маскарад в Москве в 1722 году.
С весьма редкой гравюры того времени (из собрания Д. А. Ровинского)

20. Ледяные горы в Москве во время Сырной недели в конце прошлого столетия

21. Большой театр и театральная площадь в Москве в начале нынешнего столетия
С гравюры Аркадьева

22. Коломенский дворец. С редчайшей гравюры, сделанной за год до разрушения дворца (из собрания П. Я. Дашкова)

23. Лизин пруд в Москве. С гравюры начала нынешнего столетия

24. Народное гуляние в Москве в конце прошлого столетия.
С гравюры 1797 года

25. Шут савельич.
Со стринной литографии

26. Театр Медокса в Москве.
С весьма редкого рисунка, сделанного с натуры в 1805 году А. А. Мартыновым (из собрания П. Я. Дашкова)

27. Вид церкви и части села Останкино.
С офорта Лафрона по рисунку с натуры Делабарта (из собрания П. Я. Дашкова)

28. Петровский дворец в Москве.
С гравюры начала нынешнего столетия

29. Площадь в Москве в конце XVII столетия.
С гравюры того времени (из Путешествия Олеария)

30. Вид села Царицыно.
С гравюры, сделанной с рисунка с натуры П. П. Свиньина

31. Парк в селе Царицыно.
С рисунка с натуры Стакельберга (из собрания П. Я. Дашкова)

32. Церковь при доме Нарышкиных на Воздвиженке.

33. Каменный мост в Москве в начале XVIII столетия.
С современной гравюры Бликланда

34. Усыпальница Нарышкиных в Боголюбской церкви Высокопетровского монастыря.
С рисунка, приложенного к Русским достопамятностям, изд. Мартыновым и Снегиревым

35. Московская улица в конце прошлого столетия.
С гравюры того времени Дюрфельда

36. Патриаршая церковь в Москве.
С литографии Брея начала 19 века.

37. Зал Московского Дворянского собрания, украшенный для приема императрицы Екатерины II.
С рисунка с натуры Тишбейна (подлинник в Эрмитаже)

38. Парк в селе Архангельское.
С рисунка, сделанного с натуры Раухом (из собрания П. Я. Дашкова)

39. Дом князя Юсупова.
С рисунка, приложенного к Русской старине, изд. Мартыновым

40. Дом князя Гагарина на Тверской улице С рисунка, приложенного к Русской старине, изд. Mартыновым

41. Новодевичий монастырь и Девичье поле в начале XVIII столетия.
Со старинной гравюры

42. Новодевичий монастырь в XXVIII столетии.
Со старинной гравюры

43. Вид Яузского моста в Москве в конце XVIII века.
С гравюры 1797 года

44. Домашний спектакль в барском доме в начале XIX века.
С гравюры того времени

45. Спасо-Евфимиев монастырь в Суздале.
С рисунка, приложенного к Русской старине, изд. Мартыновым

46. Городские сторожа в Москве в XVII столетии.
С рисунка Панова

47. Вид старой площади у Гостиного двора в Москве в конце 18 века.
С гравюры 1795 года

48. Торговая лавка в Москве в XVII столетии.
С гравюры того времени (из Путешествия Олеария)

49. Вид Московского Кремля со стороны Каменного моста в 1799 году
С гравюры Делабарта

50. Арестанты полиции, метущие улицу

51. Немецкая слобода в Москве в начале XVIII столетия.
С гравюры того времени Генриха де Витта

52. Немецкая слобода в Москве в начале XVIII столетия.
С гравюры того времени Генриха де Витта

53. Воскресенские ворота в Москве.
С рисунка, приложенного к Русской старине, изд. Мартыновым

54. Церковь Василия Блаженного и Лобное место в XVII столетии.
Со старинной голландской гравюры

55. Кузнецкий мост в Москве.
С литографии, сделанной с рисунка с натуры Деруа

56. Вид посольского дома в Москве в 1661 году.
Со стариннгой голландской гравюры

57. Посольский двор в Москве в XVII столетии.
С гравюры того времени

58. Палаты бояр Романовых во возобновленном виде

59. Печатный двор в Москве в XVII столетии.
С рисунка, находящегося в Древностях Российского Государства

60. Дом Дворянского Собрания и Охотный ряд в Москве.
С литографии начала XIX века

61. Царь-колокол

62. Терема в Москве. Со старинной гравюры Казакова

63. Дворец в Кремле в XVIII столетии.
Со старинной гравюры Дюрфельда

64. Барский экипаж начала XIX века.
С гравюры Делабарта

65. Коляска конца XVIII века.
С гравюры Делабарта

66. Торговец на ларе.
С гравюры Гейслера

67. Торговка полотном.
С гравюры Барбье 1806 года

68. Вид Каменного моста и его окрестностей в конце XVIII века.
С гравюры Делабарта 1796 год.